Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

«Не может весь город состоять из маньяков. — сказал я себе. — Что, если она правда заблудилась?»

Я подошел к бордюру и заглянул в кабину. Женщина за рулем имела худое, бледное лицо. Волосы, темные и блестящие как нефть, спадали ей на плечи. На ней, кажется, была какая-то блестящая темная блузка.

— Извините, — сказал я. — Не расслышал оттуда. Куда вы хотите попасть?

— Может, сядешь в машину?

Смутившись, я не знал, чувствовать ли себя польщенным или напуганным… или ни того, ни другого.

— Я думал, вам надо дорогу подсказать?

— Ну давай же, залезай. Я хочу кое-что у тебя спросить.

— Я и отсюда прекрасно слышу.

— Да ладно тебе, — сказала она. — Что с тобой такое? Я просто хочу поговорить.

— О чем?

Она расстегнула верхнюю пуговицу на блузке.

— Залезай, и узнаешь.

— Это вряд ли.

— Ну пожалуйста? — она расстегнула еще одну пуговицу. Затем еще одну. — Испугался?

— Нет.

И еще одну.

— Тебе наверняка одиноко и тоскливо, правда ведь?

— Нет.

— Гуляешь тут совсем один в такой час.

— Мне надо идти.

— Почему ты не хочешь составить мне компанию здесь? — она отвела вбок одну сторону блузки.

Тут все чокнутые!

Я уставился на ее бледную грудь с темным соском.

— А теперь

ты сядешь ко мне, милый?

— Эмм, нет, спасибо.

Сквозь тихое урчание мотора я услышал приглушенный смех. Но он исходил не от женщины. Он раздавался откуда-то позади нее, из кузова фургона, и это был смех мужчины. Нескольких мужчин.

Кажется, я взвизгнул.

Точно помню, что побежал как ошпаренный.

Глава 31

Я ожидал, что фургон рванется за мной задним ходом, как Рэнди на пикапе всего пару ночей назад. Потом та баба врежет по тормозам, и распахнется боковая дверь, и ее скрытые дружки выскочат на улицу и погонятся за мной.

Ничего такого не произошло.

Когда я добежал до ближайшего угла и оглянулся, то увидел, как фургон трогается с места… и спокойно уезжает вперед, как ни в чем не бывало.

«Всего лишь какой-то розыгрыш? — подумал я. — Решили напугать пацана?»

Ага, надейся.

Опасаясь, что фургон еще может вернуться, я перебежал через дорогу и свернул за угол, спрятавшись там за деревом. Прошло несколько минут.

«Возможно, стоит двинуться домой, как только будет безопасно, — подумал я. — Одного такого приключения для одной ночи хватит».

И упустить девушку?

Я все равно могу ее не найти. Кроме того, она не стоит риска.

Что бы было, если б я сел в тот фургон?

Даже не думай об этом. Я не сел — только это имеет значение.

На другой стороне улицы прошел мужчина с большим датским догом на поводке.

«Вот что мне бы не помешало, — подумал я, — огромная опасная собака. Чтоб никаких ночных демонов не подпускала».

Собака с хозяином скрылись за поворотом, но я оставался в укрытии. Фургон не возвращался. Да и никаких других машин больше мимо не проехало. Я наконец оторвался от дерева и начал идти в ту сторону, откуда пришел.

Лучшая часть доблести — благоразумие…[41]

Да что же не так с этим городком, в конце концов?

Может, тут рядом есть какая-то психиатрическая больница, где открывают двери по ночам, выпуская всех психов резвиться на улицах. «Развлекайтесь вдоволь, мои дорогие. Можете побуянить на славу. Главное, до рассвета вернитесь».

Неплохо.

«Из этого может получиться неплохой рассказ». — подумал я. Несколько неправдоподобный, но такая ситуация вполне может объяснить все жуткие странности. А что-то в этом месте явно ненормально. Ведь невозможно, чтобы все города были такими после заката.

Как знать, может и все.

Очень скоро, я уже оказался на подходе к мосту улицы Фейрмонт. Он отделял меня от дома. Я поглядел на пустую, темную дорогу, на низкие каменные парапеты, на тьму по обе стороны от них.

Все равно придется его пересечь, рано или поздно. Или этот мост, или другой, и одному богу известно, что может под любым из них таиться.

«Ничего не случится» — заверил я себя.

Я ходил по этим и подобным мостам сотни раз за последние два года — в том числе, поздно ночью — и никогда никаких проблем не испытывал.

Это было до того, как я узнал.

Мы часто шутили про троллей, которые прячутся под мостами, но мы никогда не знали.

На приличном расстоянии от моста, я замер, внезапно расхотев его переходить.

Помимо этих страхов насчет моста (оправданы они были или нет) мне претила сама идея бросать дело, ничего не добившись. Я вышел из дома на поиски загадочной девушки. Я что, реально все брошу только потому, что какие-то уроды в фургоне меня до полусмерти напугали?

Если откажусь сегодня, то могу больше никогда ее не увидеть.

Я решил, что должен сегодня увидеть ее. И поговорить с ней. И узнать ее имя, и почему она бродит по ночным улицам, и не одиноко ли ей, и можно ли мне побыть вместе с ней какое-то время.

Покачав головой, я повернулся к мосту спиной и начал от него удаляться.