Рифейские горы

Как же она нужна была сейчас Айвару, эта удача! Своего первого, такого же варвара, как и он сам, но только одетого в форму солдата аэлийской армии, Айвар опрокинул первым же ударом, просто рубанул мечом в коротком замахе. Он прорывался вперёд, через всех, кто сам бросался на него. Шарши, он искал в этом хаосе Шарши.

Вайдар, с которым они и не дружили-то особо, но этот варвар был единственным здесь, на арене, кого он знал. Где же он? Где?

Среди пылающих обломков, бывших некогда кибитками, погибших и тяжелораненых на глаза попадалось всё больше. А живыми по большей части оставались те, кого защищали аэлийские доспехи, щиты и острые копья. Виэлийское снаряжение против такого — сущая мелочь. Деревянный щит прямоугольной формы, зауженный книзу, тяжёлый меч из дрянного железа грубой ковки. Ни шлема, ни панциря — один кафтан, перетянутый широким поясом с бронзовыми бляхами и пряжкой. Любимое оружие любого степного народа — это лук и стрелы, но распорядитель запретил им пользоваться, ведь тогда бы не было той зрелищности. Шарши, бедняга Шарши, как он расстроился тогда при этом известии. Он и сам понимал: ему с его опытом в настоящем бою не тягаться.

А «виэлов» оставалось всё меньше. Они по задумке распорядителя и в соответствии с реальными событиями прошлогодней давности должны были быть убиты все. Но жить-то хочется любому! Поэтому «виэлы» медленно из разрозненных одиночек, спасающих самостоятельно свои жизни, стали превращаться в одну группу, в единый коллектив. Они сбились в центре, у последней уцелевшей кибитки, инстинктивно доверяясь друг другу. Шарши среди них не было. Значит, погиб! Значит, уже поздно!.. Жаль парня. Но сожалеть о его участи ещё рано, ведь неизвестно, какая судьба предназначена самому. А погибать так просто, без боя, Айвар не собирался. А тех вокруг, кто бился плечом к плечу, — Айвар даже имён их не знал — оставалось всего пятеро. Потом уже трое.

Среди «аэлов» особенно выделялся один, не только своим ростом и крупной фигурой, не только украшенной серебром и золотом блестящей на солнце кирасой и алым плащом, но и уверенностью, силой. Тем, что другие подчинялись ему.

Антирп! Это был он! Он даже жертву из последних выживших себе выбрал сам. Знаком дал понять своим: не трогать, не мешать. Я сам!

Айвар, последний из «виэлов», для всех, кто следил за ритуальным боем, оставался единственной преградой перед ударом победного гонга, извещающего о конце представления.

Для Антирпа — это секундное дело, один удар, тем более, что и противник не представлял из себя ничего особенного. Хотя для тех, кто сам владел мечом, видно было, что варвар этот не прост, и не собирается он умирать так легко.

Первый же удар — сильный, оглушающий, со всей высоты громадного роста — Айвар принял на кромку щита. Нет, зазубрина на мече не появилась, но Антирп удивлённо вздёрнул брови, а толпа вокруг взревела негодующе и возмущённо. Их любимец показал себя слабаком!

И Антирп разозлился! Рывком сорвал плащ, мешающий свободно двигаться, перебросил меч из левой руки в правую и шагнул на Айвара. Тот, отступая назад, только сглотнул всухую. Такого великана он ещё ни разу не видел.

Очень смуглый, почти до коричневого, с чёрными выпуклыми глазами, с широкими скулами и крупным, чуть приплюснутым носом. Коротко стриженный, как все аэлы, и всё равно дикарь, дикарь с Тиморских островов.

Кто-то из воинов бросил ему своё копьё. Зрители на рядах ждали поединка, не хотели быстрой смерти, неделя кровавых развлечений для них только-только началась. Но Антирп мог позволить себе игнорировать мнение зрителя, его уже слишком любили, чтоб сразу же разочароваться.

Копьё выбросил с такой силой, что Айвар, загородившийся щитом, еле на ногах устоял. Качнулся, толкнувшись спиной на колесо кибитки. Острие копья пробило дерево, обтянутое в два слоя бычьей кожей, насквозь, застряло намертво — не вырвать. Айвар, не раздумывая, отшвырнул от себя щит, и неожиданно для всех сам бросился в атаку.

Антирп не ожидал такой прыти. Опыт, громадный опыт спас его от тяжёлого ранения в живот. Он успел отпрыгнуть, избежать удара, заслонился клинком. Мечи — аэлийский и марагский — скрестились, но их лязг в ревё толпы никто не услышал. А Айвар, отступая, готовясь для новой атаки, впервые, наверно, пожалел о том, что его меч так короток. Да и противник, несмотря на такой высокий рост и большое тело, двигался превосходно. Да, есть над чем подумать, если уже не поздно думать…

А жить-то как хочется! И день как назло, выдался неожиданный для поздней осени: тёплый, тихий, солнечный. Но чтобы жить, надо сначала этого вот великана одолеть. А он опасен, он и вправду очень силён. И он хочет твоей смерти.

Они снова сошлись. Без щита Айвар чувствовал себя уже не так уверенно, больше уворачивался и отступал. Сам атаковал редко, всё ждал момента, когда Антирп сделает ошибку и откроется для удара. Но Антирп был не из тех, кого можно поймать на ошибке, для этого он был слишком хорош.