«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: К сожалению, да.

К. Жуков: Ворен бросается домой. Рабыня Сервилии снаушничала, что Сервилия выведала у дуры Октавии, дочки Атии, которая знала от своего младшего брата, что жена Люция Ворена, пока тот числился мертвым, прижила ребенка от мужа своей сестры. То есть вела себя недостойно. И ничего не сказала мужу.

Д. Пучков: Не доложила, когда он вернулся.

К. Жуков: Так он бы ее сразу убил, и ничего ему бы не было.

Д. Пучков: Я тоже так думаю.

К. Жуков: Тем более что он с войны вернулся совершенно без башки.

Д. Пучков: Да и до этого, наверное, не очень башковитый был.

К. Жуков: 

Поэтому Ворен немедленно приходит в свое обычное состояние, то есть в ярость, и убегает.

Д. Пучков: Приходит домой: «Отвечай, чей это ребенок?»

А тут его уже потеряли. «Где Ворен?» — «Только что был с нами». — «Неважно». — «Марк Антоний, можно тебя на минуту?»

К. Жуков: Марка Антония отвлекают заговорщики, два человека, и это точно совершенно: все источники отмечают, что его перед дверями сената отвлекли разговором… Причем это были его приятели, с которыми он был в хороших отношениях. Почему бы перед заседанием не перекинуться парой слов. Он и перекидывался. А Цезарь пошел в сенат. Ну и тут к нему пристает лысый Гай Трибоний, просит вернуть его брата из ссылки. Это неправда. К нему приставал Люций Тиликимбер (или — цимбер, как его всякие разные недоучки из МГУ называют) с вопросами про ссылку и брата, потому что именно Цезарь отправил его брата в ссылку. А Гай Трибоний отвлекал Марка Антония, потому что они приятельствовали.

Д. Пучков: Гаденыш!

К. Жуков: Зачем они все так запутали? Могли бы все показать правильно. Сюжет бы от этого не поменялся.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: Лысый, значит, активно пристает к Цезарю и хватает его за руку. Цезарь говорит: «Убери руки!»

Д. Пучков: 

«Убрал лапы!»

К. Жуков: После чего лысый орет: «Чего вы ждете?»

Д. Пучков: «Давайте, давайте!»

К. Жуков: И тут-то на Цезаря все набрасываются с кинжалами и начинают его резать. Первого он ловко перехватил, но тут подскочили остальные. Мягкий, как говно, Брут выронил кинжал, он испугался и не принял участия в мероприятии.

Поске по голове поленом дал сын Помпея, который прорывался в сенат.

Д. Пучков: Гад, ёлы-палы!

К. Жуков: А в доме у Сервилии, куда в гости пришла Атия…

Д. Пучков: Это чуть раньше было. «Ты, наверное, гадаешь, зачем я тебя пригласила?» — «Я в замешательстве». — «А мне важно первой рассказать тебе о случившемся». — «Да. И что же случилось?» (В это время Цезаря начинают резать.)

А Ворен у себя дома: «Где он?» — «Кто?» — «Твой сын. Скажи, что это неправда, скажи!» Ну и тут заплакавшая Ниоба говорит: «Я думала, ты погиб. Люций, мальчик не виноват». И самосбрасывается с третьего этажа башкой…

К. Жуков: На асфальт.

Д. Пучков: Да. Вот так.

К. Жуков: Тем временем Гай Кассий Лонгин уговаривает Брута все-таки поучаствовать в действе. Напомню, что участие Брута было особенно важным, потому что он происходил из семьи тираноубийц. Его участие освятило бы все мероприятие. Ну а по фильму Брут что-то…

Д. Пучков: Завершающий удар нанес, так сказать.

К. Жуков: Подошел и нанес последний удар. Странно, что Цезарь не сказал: «И ты, Брут, продался большевикам!»

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: Как нам Шекспир поведал.

Д. Пучков: 

Да. И под крики: «С тиранами так будет всегда!» Не всегда и не будет. Но сцена снята отлично.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: А гадина Сервилия сообщает Атии: «Как видишь, тиран мертв, республика восстановлена, а ты осталась одна. Не желаешь воды с медом?» Атия, молодец, держится: «Не хочу, спасибо!» — «Не бойся, я не причиню тебе зла. Пока».

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: «Зла? А зачем тебе причинять нам зло? Мы же всегда были хорошими друзьями. Политика — удел мужчин, а я всегда…» — «Пока. Я заставлю тебя долго страдать, долго и мучительно, как ты заставила страдать меня. Сперва я хочу увидеть, как ты побежишь, как ты спасаешься бегством в какую-нибудь крысиную нору в Греции или Иллирии, где тебе больше нравится. А я приду и найду тебя!» — «Спасибо за приглашение». Атия духом не упала, молодец.

К. Жуков: Аристократки римские в фильме как кремень.

Д. Пучков: Ну, на то и аристократия. Они обучены лицо держать, а не визжать, не биться в каких-то припадках. Так и должно быть, я думаю.

К. Жуков: Яркий контраст с современными историческими сериалами и полнометражными фильмами российского производства.

Д. Пучков: Истерика, визги, вопли.

К. Жуков: И неважно — аристократия, не аристократия. Все бьются в припадках и непрерывно орут. Например, как в сериале «Золотая Орда».