«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: Говорят, раньше российские крестьяне заставляли служителей культа совокупляться с землей.

К. Жуков: Ну, или хотя бы подрочить.

Д. Пучков: Без баб.

К. Жуков: Да. А тут, понимаешь, не хардкорно. Все-таки женщину можно было употребить на пашне.

Д. Пучков:

«Шевелись, пока я не замерзла до смерти». – «И долго так?» – «Пока жрец не позвонит в колокольчик». – «Юнона, помоги! Хорошая земля».

К. Жуков: «Совсем мало глины, тут вырастет все что угодно».

Д. Пучков: «Ты же должен только притворяться».

К. Жуков: «А я и притворяюсь».

Д. Пучков: «Неправда!»

К. Жуков:

Пока Ворен консумирует пашню, Цезарь консумирует весь Рим. Ему в тамошнем сенате, как это в фильме показано, расстелили мегакарту, он ходит по ней и говорит: «Тут русло отворотить, тут болота осушить». Вокруг бегает Марк Туллий Цицерон: «Это замечательно, замечательно! Это все будет только на пользу городу. Давай поговорим о том, что ты собираешься сенат расширять».

Д. Пучков: Пулло, сбежав из больницы, поскакал на лошади. Упал на мосту, какие-то возчики нашли его полумертвым у Аппиевой дороги. И Пулло уже лежит в доме у Ворена.

К. Жуков: Тут нужно вспомнить, что рабыня Ирка хочет Пулло прирезать.

Д. Пучков: Все раны раскрылись, как свежие цветы. Порезали, видимо, его изрядно.

К. Жуков: Растряс себя красивого. Ирка ночью хотела его прирезать, но не смогла.

Д. Пучков:

«Где я?» – «В Риме, у меня дома. Ты должен быть в больнице в Авернуме». – «И пропустить все веселье? Почему я связан?» – «Какое веселье?» – «Мы же знаменитости, герои песни и представлений, рисунки на стенах». – «Глупая суета. И что с того?» – «Туго соображаешь. Женщины больше всего любят известных мужчин». – «Тебе повезло, что ты до сих пор дышишь. Даже если выживешь, Цезарь наверняка снова бросит тебя на арену и меня вместе с тобой». – «Думаешь, бросит нас на арену?» – «Завтра узнаю. Велено явиться». – «Женщины, говоришь?» А Ирка, дура, хотела его зарезать.

К. Жуков: На эмоциях.

Д. Пучков: Да. На что ей Ниоба кричит: «А если бы ты его убила? И что тогда? Все бы поняли, что это ты, освобожденная женщина, убила бывшего хозяина. Куда бы ты пошла и что бы ты с собой сделала?» Вовремя остановили.

Д. Пучков: А тем временем человек-газета: «С первого дня февральских календ наш любимый отец-диктатор Гай Юлий Цезарь повелел призвать в сенат республики 100 новых членов. На третий день перед нонами в честь новых сенаторов будет устроено народное пиршество. Рабы и вольноотпущенники не допускаются».

К. Жуков: Вот так вот – не допускаются.

Д. Пучков:

«Любое повторение недавних беспорядков будет строго наказано».

«Ну а далее реку я поверну сюда, видишь, надо прорыть канал к холмам Ватикана».

К. Жуков: Тут они не соврали, что удивительно. Они так часто врут, но иногда прорывается кусочек исторической правды. Цезарь на самом деле активно занимался благоустройством города.

Чуть раньше при самом Цезаре Римом считался только Рим и то, что непосредственно к нему прилегает. Все остальное – это покоренные территории. Разве что какие-то совсем близкорасположенные города типа Капуи – так и быть, тоже Рим. Все остальное – это какая-то безобразная провинция. Цезарь попытался привести муниципальные законы в городах в соответствие с муниципальными установлениями Рима. Это было важнейшей частью его реформ. Понятно, что единого городского устава никак нельзя было сделать. Но Цезарь ясно давал понять, что теперь это все Рим. Вся территория, где стоят римские легионные лагеря, где стоят бани, где проложены дороги, – это целиком Рим. Сам Вечный город таким образом становился столицей. Не единственным городом, а столицей. Ну а столица – это резиденция правящей династии, на которую Цезарь в лице себя явно намекал. И конечно, все эти реформы по градоустроению очень напоминают отношение к империи, например, Александра Македонского.

Видимо, Цезарь видел в себе, а может быть, в каких-то своих последователях такого монарха эллинистического образца. Причем именно монарха. Хотя, как я уже говорил неоднократно (об этом можно прочитать в любом толковом исследовании по поводу Цезаря, да и в источниках), публично он все намеки на царскую власть отвергал. В частности, во время праздника луперкалии, в середине февраля, при большом стечении народа Марк Антоний протягивал Цезарю царскую диадему. Все говорили – бери, бери, а Цезарь раз за разом отказывался. Можно было три раза отказаться. Он трижды отказался и под конец приказал Марку Антонию отнести диадему в храм Юпитера. Мол, у них Юпитер царь, а не он.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: То есть публично отвергал, а реально делал из Рима столицу. Тут нужно сказать еще несколько слов о реформах Гая Юлия Цезаря. Следом за муниципальной реформой он ввел в сенат чудовищное количество сенаторов. Тут говорят о ста, но в начале правления Цезаря было 300 сенаторов, а в конце правления – 900. То есть он ввел 600 сенаторов, а не 100.