Ритка

Собрались было уже приняться за пиво, тут Андрей вдруг поднялся, вышел и через некоторое воемя вернулся с миской квашеной капусты, еще не оттаявшей с мороза, — в ней поблескивали льдинки и дразняще розовели ломтики морковки, — и кирпичом темного хлеба. Взял у хозяйки.

«В долг», — подумала Ритка.

Отвратительная тетка, эта хозяйка! Ритка видела ее только раз: коренастая женщина в черном, по-монашески глухо повязанном платке. Такое впечатление, будто она боится света, чувствуешь, что она где-то тут, а не видно. И зачем она сдала Андрею эту комнату? Не видит разве? Мальчишка же еще! Ох, ни к чему Андрей это затеял! У него и дома места хватает. Вряд ли мать будет иметь что-то против, если к нему кто-нибудь зайдет.

Эти мысли так разволновали ее, что не заметила, как осушила целый стакан. Пить пиво после соленой капусты с черным хлебом было довольно приятно. Потом дулись в карты, поспорили, кем работает муж у актрисы Володиной. Аида была в курсе личной жизни многих киноартистов. Ритка даже подивилась про себя: откуда можно знать такое? В целом вечер прошел неплохо.

И все-таки Ритка обрадовалась, когда они с Андреем снова оставили Валерку с Аидой в «берлоге» и вышли во двор. Ритка сама нашла руку Андрея. Он так стиснул ее ладошку, что хрустнули кости, голос прозвучал незнакомо, словно бы осел.

— Так, значит, в субботу!.. В субботу мы идем на концерт. Что, довольна? Да, поскорее бы прошли эти дни!.. Встретимся ли еще до субботы? Не знаю. Не могу сказать. Я тебе позвоню. В школу. А что тут особенного? Скажу: отец вызывает… А сейчас нельзя договориться? Понимаешь, тут одна халтура подвернулась, наверное, все вечера будут заняты.

«С долгами хочет расплатиться», — решила Ритка. Что ж, такое ей было понятно. Так и не поделилась с Андреем своими мыслями о хозяйке «берлоги», своим недоумением: зачем Андрею эта «берлога»? У него, видимо, есть основания… И вообще, лучше спросить в другой раз…

На всякий случай договорились о встрече в субботу возле театра в половине седьмого.

На этот раз Андрей только посадил ее в трамвай, а сам заторопился домой. В глубине души Ритка была разочарована. Хотелось побыть с Андреем как можно дольше. Она опять так и не рассказала ему о Катиной итальянской песне, не расспросила, понравился ли ему снег. И вообще поговорить надо было о многом. Вот как говорили они всегда с Катей… Андрей больше молчит. Такой уж у него характер.

…Слова Андрея, между тем, о его занятости по вечерам соответствовали действительности. Вот уже вторую неделю они с Валеркой ломали голову над тем, как приспособиться «зашибать деньгу».

Самостоятельное жилье, оказывается, требовало прорву расходов. Хозяйка не упускала случая содрать с них лишний рубль. Правда, за побелку и уборку она согласилась подождать, зато дрова потребовала немедля. Кроме того, они должны были оплачивать еще и электроэнергию. Собственно, делать это должен был главным образом Андрей. Ведь затея с «берлогой» принадлежала ему. Короче, он влез в долги почти на всю зарплату. А нужно было еще что-то «кусать». Да и без бутылки становилось скучновато.

Уезжая в санаторий, мать оставила ему всего лишь три десятки, заметив:

— На столовую тебе хватит зарплаты. Да и сам приготовить кое-что сможешь. В холодильнике мясо, рыба. В серванте тушенка, варенье.

Голодать ему, разумеется, пока не приходилось, но ведь сказано же: «Не хлебом единым сыт человек». Вот-вот опять подойдет срок платить за «берлогу», хозяйка уже напомнила, что берет вперед за месяц. Так что будь готов!

Все эти проблемы злили Андрея. Он предпочитал душевный комфорт. Во всяком случае, ему было не до высоких материй, о которых любила рассуждать Ритка. Он вообще не любил болтать, а был, что называется, человеком дела.

Валерка же, олух, обрадовался, что у них теперь есть пристанище, и не очень-то вникал в заботы. Но ничего, небось, не отвертится, придется и ему внести свою долю. Только вот что бы такое придумать, раздобыть бы какую-нибудь непыльную работенку сотняшки на две! Тогда бы они сразу спихнули с себя всю эту мороку с долгами. А там можно будет и отдохнуть.

Ничего путного в голову не приходило, под руку не подвертывалось. Он озлился до такой степени, что вот и Ритку даже не поехал проводить. Сказал себе успокаивающе: «Ничего, она теперь уже и так ручная!»

Довольно он с ней повозился! С Томкой все было гораздо проще. Может, потому она так быстро и надоела? Ритка другая. С ней порой не знаешь, что и сказать. Смехота да и только! Он уж и ручки ей целует, и домой провожает. Все чин чином как положено влюбленному. А если признаться, надоела уже эта комедь! Пора кончать. Вот только бы деньжатами разжиться…

А на следующий день к концу смены к проходной завода неожиданно заявилась Томка. Попросила Валерку:

— Ты иди. Нам с Андреем поговорить надо.

Этого еще только не хватало! Он быстро и решительно направился в свою сторону. Томка тоже прибавила шаг, чувствовал позади ее тяжелое дыхание. Возле белеющего в сумраке забора заводского склада остановился. Томка чуть не ткнулась от неожиданности в спину ему лицом.