Ритм войны. Том 1

Вуаль прищурилась, но подозревать Адолина в чем-то нехорошем было глупо. Последовав за ним, она вынудила себя вновь задуматься о проблеме со шпионом и… шквал, Адолин был прав. Вид и впрямь оказался потрясающий. Бескрайний океан из миллионов маленьких сфер сиял в лучах далекого солнца так, что на миг Вуали показалось, будто он загорелся.

Ее рука вздрогнула на ремне сумки от желания схватиться за альбом, но она осталась тверда и не сделала этого. Она пошла вслед за Адолином к концу гребня, где обсидиан поднимался, превращаясь в невысокий шпиль, заросший каким-то нежным плющом. Его цветы напоминали грибную поросль, и еще они светились изнутри – красные, словно расплавленный камень.

«Мне надо их нарисовать…»

А потом у нее над головой заклубились странные шейдсмарские облака. Она ахнула: из облаков появилось невероятное длинношеее существо с пепельным панцирем. Оно чем-то неуловимо смахивало на ущельного демона, но при этом летало – у него было целых семь пар огромных крыльев, которыми могло бы обладать какое-нибудь насекомое. Облака тянулись за ним, словно пыльный след, и прилипли к нижней челюсти, украсив ее подобием бороды.

Наблюдая за его полетом, она заметила сверкающие огни на крыльях и лапах. Они сияли под кожей или панцирем, отмечая сочленения и очертания, как будто точки в нарисованном созвездии.

– Клянусь неисчерпаемой палитрой Эш… – прошептала Шаллан. – Адолин, это же… звездный спрен!

Он ухмыльнулся, оценив царственное существо.

– Святые чертоги! – Шаллан трясущимися руками попыталась достать альбом. – Я должна его нарисовать. Держи.

Она вручила Адолину свою сумку, вытащила альбом и уголек. Она могла запечатлеть Образ – так и сделала несколько раз, пока существо пролетало мимо, – но хотела поймать момент: изящество, величие звездного спрена.

– Ты знал, – сказала она, садясь так, чтобы удобнее держать альбом.

– Уа’пам сказал мне, – признался Адолин. – Есть определенные места, откуда можно поглядеть, как эти создания появляются. С других ракурсов они невидимы. Этот каменный гребень… с некоторыми причудами.

– Некоторыми? Адолин, дорогой, это я с причудами. А это место – весьма странное.

– И чудесное, верно?

Шаллан ухмыльнулась и нарисовала на странице несколько размашистых линий: звездный спрен, подлетающий к облакам в вышине. Несколько спренов творчества – маленьких разноцветных вихрей – выглянули из ее сумки. Когда они успели там спрятаться?

Вот же буря… Она как будто могла разглядеть каждую деталь звездного спрена, хотя он находился очень далеко. Разлегшись на облаке, он наклонился – словно посмотрел прямо на нее. Затем откинул голову назад, выгнул шею и застыл в таком положении.

– Шквал! – воскликнула она. – Да он же позирует! Тщеславное чудище. Дай-ка мне вон тот угольный карандашик. Надо зарисовать кое-какие детали.

Он протянул ей карандаш и сел рядом.

– Приятно видеть, как ты рисуешь.

– Ты знал, что это случится, – проворчала она. – Ты намеренно поставил меня в такое положение, что мне пришлось начать рисовать. А я-то считала тебя бесхитростным.

– Я всего лишь хотел, чтобы ты развлеклась. Последние несколько недель ты была слишком серьезной.

Она делала наброски инстинктивно, впитывая зрелище и выплескивая его на бумагу. Это не было полностью автоматическим процессом, но действительно освобождало разум.

И свобода тотчас же заставила ее смутиться.

– Прости. Я просто… Мне нужно справиться с некоторыми трудностями.

Он кивнул и не стал давить. Замечательный человек.

– В последнее время ты начал по-настоящему нравиться Вуали, – заметила она. – А Сияющая всегда тебя уважала.

– Это здорово. И все же я беспокоюсь, что ты была… странной в последнее время. Не похожей на себя.

– Вуаль – часть моего «я». Как и Сияющая. Адолин, мы достигли равновесия.

– Уверена, что это правильное слово?

Ей не особенно хотелось спорить. В последнее время она становилась Вуалью чаще, потому что у Вуали было больше дел. В Уритиру она была Шаллан или Сияющей гораздо большую часть времени.

Тем не менее было хорошо… расслабиться. Может быть, им стоит допить остатки вина и усладить желудок. Судя по тому, как часто Адолин в последнее время расхаживал туда-сюда, мучительно размышляя, ему не помешает приятный вечер в ее объятиях.

– Кажется, он наблюдает за мной, – проговорил Адолин, глядя на величественного звездного спрена.

– Не кажется, – ответила Шаллан. – Спрены замечают, когда на них смотрят. Недавние научные отчеты свидетельствуют, что спрены меняются в зависимости от непосредственного индивидуального восприятия. Например, ты можешь находиться в другой комнате и думать о спрене, и он отзовется на твои мысли.

– Очень странно.

– И в то же время нормально.

– Как ты?

Она взглянула на Адолина и поймала его улыбку, затем неожиданно для самой себя улыбнулась в ответ:

– Сдается мне, все люди такие. Мы странно нормальные. Или нормально странные.

– Только не мой отец.

– О, в особенности твой отец. По-твоему, это нормально, когда человек выглядит так, словно появился на свет от союза наковальни и грозовой тучи?

– Но… что это говорит обо мне?