Ритм войны. Том 1

Когда через несколько минут прибыли Фельт и остальные, они обнаружили окровавленного Адолина, который помогал подняться Нотуму – ошеломленному, но живому. Вокруг валялись останки того, что еще недавно было превосходящим по численности отрядом противника.

36. Цена чести

Мне сложно осознать это на внутреннем уровне, ведь даже если я не олицетворяю ни Разрушения, ни Сохранения, они представляют собой части моей сути.

– Непостижимо. – Нотум смотрел перед собой, не моргая. – Это просто непостижимо.

Сияющая заметила эту странность у многих спренов Шейдсмара: они забывали моргать, когда их что-то отвлекало или вселяло растерянность. Она прогнала спренов потрясения, которые собрались вокруг Нотума, чуть ли не пытаясь вскарабкаться к нему на колени. Было так непривычно, что у всех здешних спренов имелась физическая форма, из-за чего их иной раз приходилось отпихивать чем-нибудь.

Солдаты Адолина стояли кучкой на ближайшем холме, поднеся к глазам подзорные трубы, и внимательно следили за вражеским караваном. Он, к счастью, удалялся. Агенты Шаллан осторожно обшаривали карманы убитых в поисках указаний на происхождение. Она заметила, что Ватах кладет несколько сфер в свой собственный кошель, и собралась накричать на него, но Вуаль уговорила придержать язык. Что еще им оставалось делать? Бросить деньги тут?

Сферы, как и ожидалось, погасли. Здесь не было буресвета. Хотя Годеке, осмотрев рану в боку Адолина, дал хороший прогноз, она предпочла бы увидеть его исцеленным. Полостные ранения особенно опасны, поскольку могут вызвать заражение крови.

Кроме того, Сияющая подозревала, что Нотуму пригодилось бы немного буресвета. Хотя раны спрена чести перестали «кровоточить», его сияние заметно потускнело, а яркая бело-голубая окраска стала коричневато-белой.

– Почему… зачем они это сделали? – проговорил он заплетающимся языком. – Люди никогда не… нападали на спренов. В чем смысл, польза, цель? В этом нет никакой чести!

Его спутники-странники тоже были освобождены от пут. По опыту Сияющей, бронзовокожие спрены обычно вели себя тихо. Эти трое – один мужчина, две женщины, одетые в простую униформу, – молчали. Они казались такими же озадаченными, как и Нотум.

– Мы должны доставить тебя в Стойкую Прямоту, – сказал Адолин.

Он сидел на камне неподалеку, пока Годеке перевязывал его рану.

– Нет, – возразил Нотум. – Нет, я изгнан.

– Ты ранен, и мы не можем гарантировать, что эти люди не вернутся, как только мы покинем тебя, – убеждал Адолин. – Изгнанник или нет, но ты идешь с нами.

Нотум перевел взгляд с Адолина на Сияющую, затем опустил глаза:

– Это делает тебе честь, принц Адолин, но пойми: мое присутствие в отряде повредит вам. Я был изгнан именно потому, что в прошлом проявил к вам снисходительность. Если я прибуду с вами сейчас, то, какова бы ни была причина, это будет расценено как заговор.

– Вот тогда и разберемся. – Адолин поморщился, когда Годеке туго затянул повязку. – Келек свидетель, это вряд ли сыграет какую-нибудь роль – нас наверняка прогонят, несмотря ни на что.

– Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься… – проговорил Нотум.

Сияющая присоединилась к своим агентам. Ишна тихо разговаривала с Берил, которая сидела на земле неподалеку и перебирала добычу. Берил несколько раз стошнило при первой встрече с трупами, и она все еще выглядела бледной, хотя благодаря загорелой коже это не бросалось в глаза.

– Обязательно проверь внутреннюю сторону колец, тыльную сторону кулонов, – говорила Ишна. – Иногда встречаются надписи с именами.

Берил кивнула. Она то и дело поглядывала на окровавленную тряпку, которой они накрыли обрубок шеи мертвого тукари. Она поднесла руку к губам и демонстративно отвернулась.

«Ладно, – согласилась Шаллан, – если она и впрямь духокровница, то просто невероятная актриса. Я согласна с Вуалью. Нужно переосмыслить наши выводы».

Адолин встал.

– Пошли, – сказал он остальным. – Хочу поскорее отойти подальше от оставшихся тукари.

Не сразу им удалось посадить Нотума на лошадь. Годеке, как ни странно, ходил среди павших, изучая их лица.

– Годеке? – спросила Шаллан.

– Их оставят здесь гнить, – тихо сказал гранетанцор. – Товарищи к ним не вернутся.

– Они пытались убить Нотума и меня, – заметил Адолин.

– Я понимаю, но ведь мы не знаем их истории. Может, они солдаты, выполняющие приказ. Или запутались, приняли спренов чести за врагов. У них могли быть мотивы, о которых мы даже не догадываемся. Я хочу их запомнить. На случай, если этого не сделает никто другой.

Ох уж эти гранетанцоры! Шаллан покачала головой, потом сама осмотрела Адолина. Она ткнула пальцем в его окровавленный бок:

– Испортил еще одну униформу.

– Кровь можно вывести, если замочить ткань в холодной воде с солью. И я взял свой набор для шитья. Держу пари, стоит немного потрудиться – и я верну костюму презентабельный вид.