Ритм войны. Том 1

Подвальное помещение выглядело жутко. Среди тел на полу было несколько солдат, но преобладали ученые – человеческие женщины в платьях или жрецы в мантиях. Двое были еще живы, их удерживали на полу руки, торчащие из камня. Большинство умерших лежали далеко от стен, – похоже, Глубинные падали на них с потолка. И никто из людей не сумел даже крикнуть.

Венли содрогнулась, представив себе, как ее тянут на пол, а другие руки стремятся зажать рот, вцепиться в шею. Живые люди боролись, выпучив глаза. У некоторых призрачных рук были длинные, похожие на ножи панцирные ногти. Методичными движениями они перерезали пленникам горло.

Венли отвернулась, чувствуя тошноту. Она должна была пройти сквозь кровь, чтобы следовать за Рабониэлью к центру комнаты – и к кристаллическому сооружению, которое там возвышалось. Широкая колонна была сделана из тысячи различных самосветов. Кроме туннеля, откуда они вышли, из этой круглой комнаты был только один выход: большой, хорошо освещенный коридор с изразцами на стенах и потолке.

– Надеюсь, твой сон спокоен, Сородич, – сказала Рабониэль, положив ладонь на внушительную колонну. – Ты не проснешься, по крайней мере, в своем собственном обличье.

Пустотный свет – сияющий, фиолетовый на черном – заструился по руке Рабониэли. Она сказала, что ей понадобится время, чтобы выполнить свою задачу: изменить колонну и полностью активировать защиту башни, но так, чтобы она глушила Сияющих, а не Сплавленных.

«Пожалуйста, – подумала Венли в ритме утраты, – пусть это произойдет без новых убийств».

– Глазам своим не верю, тут все словно вымерло, – ворчал Тефт, пока они шли через винный дом.

– Полагаю, многие посетители были солдатами. – Каладин указал на угловую кабинку Адолина.

Было странно прийти сюда без него и Шаллан. На самом деле, было странно вообще попасть в увеселительное заведение без этих двоих.

Каладин попытался вспомнить, когда в последний раз он отправлялся развлекаться без Адолина. Свадьба Скара? Да, Лин заставила его пойти, прямо перед их разрывом. Это был последний раз, когда он куда-то выходил с членами Четвертого моста.

«Кровь предков, – подумал он, проскальзывая в кабинку, – я действительно отдалился от всех». Кроме Адолина, который такого бы не допустил. Каладин начал ухаживать за Лин наполовину из-за того, что Адолин и Сил сговорились против него. Шквальный великий князь. Шквальный спрен. Да будут оба они благословенны. Хотя из отношений ничего не вышло, Каладин понимал, что это помогло им обоим стать более зрелыми людьми.

Тефт отправился за выпивкой. Оба пили оранжевое вино. Усаживаясь поудобнее, Каладин заметил несколько набросков, которые Шаллан нацарапала на столешнице кончиком ножа. Один представлял собой его довольно нелестный портрет в огромных ботинках.

Когда Тефт вернулся, Каладин нетерпеливо сделал большой глоток из своей кружки.

Тефт молча смотрел на него.

– А что будет, если я возьму немного красного?

– Сегодня вечером? Скорее всего, ничего. Но ты закажешь то же самое в следующий раз.

– А потом перейду на фиолетовое, – вздохнул Тефт. – И на прозрачное. Затем… – Он глотнул оранжевого вина. – Ты же понимаешь, что это шквал как несправедливо.

Каладин протянул кружку, и они с Тефтом чокнулись.

– За несправедливость, – провозгласил Каладин.

– Шквал бы ее побрал! – сказал Тефт, а затем напоказ осушил свою кружку до дна.

Вскоре примчалась Сил. В заведении было не очень людно, но кое-кто все же был. Люди расслаблялись, весело друг другу на что-то жаловались и хохотали, поддавшись чарам толики спиртного.

Все прекратилось, когда вслед за Сил появился Рлайн. От такой неприкрытой реакции Каладин поморщился. Жители башни знали о Рлайне – он был почти так же знаменит, как Каладин, – но… он знал, что говорили про этого «дикаря», которого Далинар каким-то образом «приручил».

Многие относились к Рлайну как к некой темной неизвестной силе, которую следует держать под замком. Другие, якобы более милосердные, говорили о Рлайне как о каком-то благородном воине, мистическом представителе потерянного народа. У обеих групп была схожая проблема. Они видели только свою собственную идею того, каким он должен быть. Противоречие, предмет любопытства или символ. Не то, кем он был на самом деле.

Хотя Рлайн, казалось, не замечал, как в винном доме стало тихо, Каладин знал, что это прикрытие. Слушатель всегда все чувствовал. Тем не менее он пересек помещение с дежурной улыбкой – он часто гримасничал в присутствии людей, чтобы попытаться успокоить их.

– Тефт, – сказал он, садясь. Посмотрел на Каладина. – Сэр.

– Теперь просто Каладин, – ответил тот.

Сил подлетела и села ему на плечо.

– Может, ты и не командуешь больше, – проговорил Рлайн в причудливом ритме, – но ты по-прежнему капитан Четвертого моста.

– О чем ты в те времена думал, Рлайн? – спросил Тефт. – Когда наводил мосты для армии, воюющей против твоих соплеменников?