Ритм войны. Том 2

Улим превратился в потрескивающую молнию и пронесся по ножке стола и по полу. Она сделала шаг вслед за ним, настраиваясь на ритм ужасов, – но он исчез, скрылся за дверью. К тому времени как она выглянула в коридор, его уже и след простыл.

Венли закрыла дверь и обнаружила, что тяжело дышит. Она была одна во вражеской крепости, пробравшись в запретные коридоры. Что же ей делать? Как поступить?

Стоило подождать. Улим вернется.

Но его все не было. И каждое мгновение, пока она стояла там, настроенная на ритм ужасов, мучило сильнее, чем предыдущее. Придется действовать самостоятельно. Может, ей удастся проскользнуть обратно тем же путем? Она разорвала записку и выбросила ее в шахту с нечистотами. Настроилась на ритм решительности и выскользнула из комнаты.

– Эй, ты!

Она съежилась, настроившись на ритм скорби.

Один коридор. Она не смогла пересечь даже один коридор!

Подошел солдат-человек в сверкающем нагруднике, с длинным зловещим оружием в руке – древко копья с насаженным лезвием топора вместо наконечника.

– Почему ты здесь? – спросил он ее на языке алети.

Она прикинулась дурочкой и заговорила на своем языке. Указала на ступеньки. Может быть, если он решит, что она не умеет говорить на алетийском, то просто отпустит?

Вместо этого он грубо взял ее за руку и повел по коридору. Каждый раз, когда она пыталась вырваться, он дергал сильнее, ведя ее вниз по ступеням и через лабиринт дворца. В конце концов он притащил ее в комнату, где несколько женщин писали даль-перьями – Венли все еще жалела, что ее народ не знает, как делать такие штуки. Грубоватый пожилой солдат с большой бородой принимал доклады.

– Нашел эту на верхнем этаже, – сказал охранник, толкая Венли в кресло. – Она что-то вынюхивала.

– Она говорит на алетийском?

– Нет, сэр.

Отдав честь, солдат вернулся на свой пост.

Венли сидела тихо, стараясь не настраиваться на чрезмерно страшные ритмы. Все не так уж плохо. Она пожалуется, что заблудилась. И поднялась на несколько лестничных пролетов… И прокралась мимо охранников… И все это после того, как им несколько раз велели не лезть куда не следует…

«Когда я снова найду Улима, – подумала она, настроившись на ритм предательства, – я его…»

Что? Что она могла сделать со спреном? Что она без него и его обещаний? Венли вдруг почувствовала себя очень, очень маленькой. До чего ненавистное ощущение.

– Ты похожа на одну из их ученых, – сказал старик, скрестив руки на груди. – Действительно не говоришь на языке алети? Или прикидывалась дурочкой?

– Я… прикидывалась дурочкой.

Она тут же пожалела, что заговорила. Почему она выдала себя?

Мужчина хмыкнул. Кажется, так они настраивались на ритм забавы.

– И что же ты делала?

– Искала уборную.

Прямой немигающий взгляд. Человеческий ритм скепсиса.

– Я нашла ее, – сказала она в ритме примирения. – В конце концов. Комната с горшками.

– Я запишу это. – он кивнул одной из женщин, и та начала писать. – Как тебя зовут?

– Венли.

– Окажись ты человеком, я бы запер тебя до тех пор, пока кто-нибудь не придет за тобой, – или отдал кому-нибудь, кто мог бы вытрясти из тебя правду. Но договор будет подписан сегодня вечером. Я не хочу быть причиной инцидентов. А ты?

– Нет, сэр.

– Тогда как насчет такого варианта? Посидишь здесь, в этой комнате, с нами, еще четыре часа. Как только праздник состоится и договор будет подписан, посмотрим. Обойдется без проблем – ты отправишься на послеобеденное пиршество. Что-то пойдет не так… Ну, тогда и разберемся, да?

Венли настроилась на ритм разочарования, но ничего страшного не произошло. Она, вероятно, получит лишь выговор от сестры. Отчасти ее даже обрадовала возможность посидеть взаперти.

Она кивнула. По правде говоря, она находила действия этого человека удивительно логичными. Держа ее под присмотром, он предупредит любые козни, а если она действительно заплутавшая гостья, у него не будет никаких проблем из-за того, что он заставил ее несколько часов посидеть в этой комнате.

Может, настоять на том, что она слишком важная персона? Нет, не пойдет. Ее поймали так быстро после того, как Улим ушел… Ох, было трудно продолжать притворяться сильной. Ощущение собственной ничтожности не проходило.

Солдат оставил ее, чтобы спокойно поговорить с женщинами, и Венли кое-что разобрала из их разговора. Он велел им сообщить на другие посты охраны во дворце, что подобрал заплутавшую «паршенди», и спросил, не видел ли кто-нибудь еще чужаков, входивших в запретные или подозрительные места.

Венли неожиданно обнаружила, что настраивается на ритм похвалы. Приятно побыть одной… В последнее время Улим всегда был рядом. Она начала думать о том, как бы ей со всем этим разобраться. Можно поговорить с Пятеркой. А еще, как бы больно ни было это признавать, пойти и попросить совета у Эшонай.

Увы, вскоре в открытую дверь ворвался Улим в виде длинной красной молнии. Венли запела в ритме смущения, потом – предательства. Он поднялся по ножке ее стула и превратился в человечка на подлокотнике.

– У нас большая проблема, – заявил Улим.

Она запела чуть громче.

– Ох, да перестань ты дуться, девчонка. Сегодня во дворце Вестники.