Ритм войны. Том 2

Боеформа атаковала щит – и, вопреки ожиданиям Навани, клинок вонзился в синий свет. Боеформа вырезала кусок, который испарился, не успев упасть, – и так же быстро щит восстановился. Боеформа попыталась снова, ускорившись. Понаблюдав несколько минут, Навани убедилась, что все усилия тщетны. Пузырь проворно отращивал вырезанную часть.

– Прелестно, не правда ли? – спросила Рабониэль.

Навани повернулась к ней, стараясь побороть воспоминания, вызванные видом меча. Сегодня вечером она снова оплачет свое дитя, как делала это много раз в прошлом. Сейчас она не покажет этим существам свою боль.

– Я никогда не видела ничего подобного этому щиту, Повелительница желаний. Мне не дано постичь, как его создали.

– Мы могли бы разгадать его тайны, если бы действовали сообща, – сказала Рабониэль, – вместо того чтобы тратить время, наблюдая друг за другом в поисках скрытых мотивов.

– Это правда, Древняя, – согласилась Навани. – Но если вы хотите моего сотрудничества и доброй воли, возможно, вам не стоит выставлять напоказ передо мной клинок, снятый с трупа моего сына.

Рабониэль напряглась. Она взглянула на боеформу с оружием:

– Я не знала.

В самом деле? Или это была очередная уловка?

Рабониэль повернулась и кивком пригласила Навани следовать за ней.

– Позвольте спросить, Древняя, – проговорила Навани, когда они отошли от щита, – почему вы отдаете захваченные клинки простым солдатам, а не оставляете себе?

Рабониэль загудела в одном из ритмов – Навани не могла их различать. Певцы, казалось, могли отличить один от другого, услышав короткое слово или пару секунд пения вообще без слов.

– Некоторые Сплавленные хранят захваченные нами клинки, – объяснила Рабониэль. – Те, кто наслаждается болью. А теперь, боюсь, мне придется внести некоторые изменения в порядок работы твоих ученых. Ты, естественно, отвлекаешься, не позволяя им выдать мне слишком много информации. Я неосознанно поставила тебя в такое положение, когда твои очевидные таланты растрачиваются впустую из-за глупого политиканства. Новые условия таковы: ты будешь работать одна за моим столом, отдельно от других. Дважды в день сможешь давать им письменные указания, которые я лично проверю. Это даст тебе больше времени для достойных занятий и меньше для обмана.

Навани поджала губы:

– Я думаю, что это неразумно, Древняя. Я привыкла работать со своими учеными непосредственно. Они действуют гораздо эффективнее, когда я лично направляю их усилия.

– Мне трудно представить их менее эффективными, чем сейчас, Навани. С этого момента мы будем работать именно так, как я сказала. Не обсуждается.

У Рабониэли был длинный шаг, и она намеренно использовала его, чтобы заставить Навани спешить следом. Дойдя до покоев ученых, Рабониэль повернула налево, а не направо – в комнату, которую ученые Навани использовали как библиотеку.

Стол Рабониэли в этой комнате когда-то принадлежал Навани. Сплавленная взмахнула рукой, и Навани послушно села. Неудобный поворот, однако перечить Рабониэли нельзя.

Сплавленная присела, порылась в коробке на полу. Положила что-то на стол. Стеклянный шар? Да, как тот, что был рядом с первым узлом, который активировала Навани.

– Когда мы обнаружили узел, управляющий полем, эта штука была с ним связана, – сказала Рабониэль. – Посмотри внимательно. Что ты видишь?

Навани нерешительно подняла шар. Он оказался тяжелее, чем ожидалось, и был сделан из цельного стекла, но она заметила внутри необычную конструкцию. В прошлый раз она такого не видела или не поняла, что видит. В центре шара поднималась колонна…

– Это копия комнаты с самосветной колонной, – проговорила Навани, от изумления распахнув глаза. – Вы же не думаете, что…

– Так создается поле. – Рабониэль постучала по шару оранжевым ногтем. – Это своего рода духозаклинание. Фабриаль внушает воздуху вокруг столба, что он стекло. Вот почему отрезание куска ничего не дает.

– Невероятно! Я даже не предполагала, что потоки можно применять таким образом. Это не полная трансформация, а какое-то половинчатое состояние. Вечный стазис, с шаром в качестве образца для подражания…

– Такие же шары должны быть и в других узлах.

– Ясно. После того как этот был отсоединен, щит ослабел?

– Этого мы не можем сказать. Одного узла должно быть достаточно, чтобы увековечить трансформацию.

– Поразительно…

«Не поддавайся на уловки, Навани. Она хочет, чтобы ты мыслила как ученый, а не как королева. Она хочет, чтобы ты работала на нее, а не против нее».

Сохранять бдительность стало еще труднее, когда Рабониэль поставила на стол что-то еще. Бриллиант размером с ноготь большого пальца Навани, полный буресвета. Но… оттенок был слегка не тот. Нахмурившись, Навани повертела камень в руках. Она не могла сказать наверняка без сферы с буресветом для сравнения, но, похоже, бриллиант слегка отсвечивал сине-зеленым.

– Это ведь не буресвет? И не пустосвет?

Рабониэль запела. Потом, сообразив, что Навани не понимает, сказала:

– Нет.

– Третий свет. Я так и знала. В тот момент, когда мне стало известно о пустосвете, я задумалась. Три бога, три типа света…