Ритм войны. Том 2

– Еще одно доказательство того, что ты должен помогать нам, а не им, – прошептала Навани, заглядывая между стеллажами, чтобы убедиться, что не привлекла внимания охранника. – Мне нужно лучше понять, как работают различные формы света.

«Не думаю, что смогу многое объяснить, – сказал Сородич. – Для меня все это просто… действовало. Как человеческий ребенок может дышать, так и я привыкло создавать и использовать свет. А потом… звуки исчезли… и свет покинул меня».

– Ладно, – сказала Навани. – Поговорим об этом позднее. Теперь скажи мне, где остальные узлы.

«Нет. Защищай их, когда они будут обнаружены».

– Сородич, – взмолилась Навани. – Если Каладин Благословенный Бурей не сможет защитить узел, то никто не может. Наша цель должна состоять в том, чтобы отвлечь и ввести в заблуждение, не дать Сплавленным когда-либо найти узлы. Для этого мне нужно знать, где они находятся.

«Ты так хорошо говоришь. Так удручающе хорошо… Вы, люди, всегда ведете столь разумные речи. А потом приходит боль, и лишь вслед за ней тайное становится явным».

– Ну тогда молчи в свое удовольствие, – заявила Навани. – Но ты должен был понять, когда увидел, как Каладин сражается за тебя, что мы в неравном положении. Наша единственная надежда – предотвратить обнаружение узлов. Если бы я знала, где находится хотя бы один, я могла бы придумать планы, чтобы отвлечь внимание врага!

«Сначала придумай, – упорствовал Сородич. – Потом поговорим».

– Ладно… – сдалась Навани.

Она сняла с полки несколько книг, чтобы скрыть свою истинную цель, и подошла к своему месту. Там она начала записывать все, что знала о свете.

62. Хранительница форм

Восемь лет назад

Эшонай повертела топаз в пальцах и настроилась на ритм напряжения. Топаз должен был излучать спокойный темно-коричневый свет, но этот испускал зловещий оранжевый, того же оттенка, что полоса на спине ядовитого сигс-кремлеца.

Присмотревшись, Эшонай как будто разглядела спрена, пойманного в ловушку. Это был спрен боли, и он в отчаянии метался туда-сюда. Хотя… возможно, его отчаяние она сама придумала. Попадая в самосвет, спрены почти всегда становились бесформенными – превращались в туманный сгусток буресвета, из которого и состояло их племя. И все же он не мог быть счастлив там, внутри. Как бы она себя чувствовала, если бы оказалась запертой в комнате и не могла исследовать мир?

– Ты научилась этому у человеков? – спросила Эшонай.

– Да, – сказала Венли.

Она удобно устроилась между двумя старейшинами в маленькой комнате для собраний, где было полным-полно плетеных циновок и разноцветных знамен.

Венли не входила в Пятерку – собрание старейшин, – но вела себя так, словно принадлежит к их числу. За последние несколько месяцев с ней что-то произошло. Когда-то она потакала своим желаниям, а теперь излучала эгоизм и уверенность. Эшонай передала самосвет одному из старейшин, и сестра запела в ритме победы.

– Почему ты не принесла это нам раньше, Венли? – сдержанно спросил Клейд, принимая камень. – Человеки ушли несколько месяцев назад.

– Я думала, что могу ошибаться, – сообщила Венли в ритме доверия. – Я решила посмотреть, смогу ли сама поймать спрена. Если бы ничего не получилось, вы бы сочли всё моими фантазиями.

– Я не слышал, что они способны на такое, – сказал Клейд в ритме примирения. – Как ты думаешь, можно поймать спрена жизни? Если да, то мы могли бы лучше выбирать время для бракоформы. Это было бы очень удобно.

– Взгляните на этот камень. – Венли забрала топаз и передала его Варнали. – Я думаю, он может открыть секрет боеформы.

– Опасная форма, – заметил Варнали. – Но полезная.

– Это не форма власти, – проговорил Клейд. – Мы можем ею воспользоваться.

– Человеки пытаются завоевать нашу симпатию, – сказала в ритме раздражения Гангна, главная из пятерых старейшин. Этот ритм был предназначен для того, чтобы вызвать сочувствие в досадной ситуации. – Они ведут себя так, будто мы – единая нация, а не группа ссорящихся семей. Жаль, что мы не можем предстать перед ними, сплотившись. Они так много сделали за столетия, проведенные в разлуке, а мы так мало помним.

– Простите, старейшины, – сказала Эшонай в ритме примирения. – Но у них есть преимущества, которых нет у нас. Их намного больше, у них имеются древние устройства для производства металлов, а также земли, более защищенные от бурь.

Она недавно вернулась из своей последней экспедиции – теперь старейшины полностью поддерживали такие затеи. Эшонай пыталась обойти торговый пост людей, а затем найти их дом. Ей не раз приходилось настраиваться на ритм разочарования; все те места, где она думала обнаружить человеков, пустовали. Они нашли стада диких чуллов и даже заметили вдалеке табун ришадиумов, что было редкостью.

Никаких человеков. Она вернулась на их торговый пост, который был превращен в небольшой форт из камня, укомплектованный солдатами и двумя письмоводительницами. Там ее ждало послание. Король человеков хотел «должным образом оформить отношения» с ее народом, который теперь именовали «паршенди».