Родиться Царём

— Нет, я схожу, — передумал Дорогой, — у меня больше нет желания задерживаться здесь. В субботу только зайду в баню к моему знакомому медику, а тебя я научу, как закосить.

***

Планы их не сбылись в этот день. Мастер сказала, что дневная норма материала поступать для них будет ещё неделю.

— Пока они везут нам пакеты, я в порт сбегаю, — предупредил Олег Толика, — надо парней своих проведать, посмотреть, чем они дышат.

Он занёс вначале Алисе ключи, а потом, минуя пограничный пост, спустился в порт. К его счастью он пообщался не только со своими ребятами, но и повстречал Германа. Тот был одет уже по — зимнему варианту севера, в меховой куртке и унтах.

— Ты как здесь оказался? — радостно спросил он у Олега, в приветствии тряся его руку.

— Ребят навестил, — ответил Олег.

— А как твоя работа? Месяц хорошо закрыл?

— Неплохо, но меньше чем на погрузке. У моих ребят под три штуки вышло.

— Так ты посмотри на них. Они все измочалены от изнурительной работы, а ты выглядишь свежим и счастливым, как Ротшильд. Когда домой собираешься? — спросил Герман.

— Я хоть сейчас бы уехал, надоел мне этот север своей хмуростью.

— Хочешь, поехали со мной на катере Бахта, пятнадцатого числа до Енисейска. Я с командой уже договорился. Они нас с молодыми забирают.

— Не могу, я тоже не один, а у меня перед тем человеком конкретные обязательства есть.

— Смотри, если надумаешь, сообщи через Мартына. Мы с ним в одной смене работаем и видимся каждый день, — сказал Герман.

— Хорошо, буду иметь в виду, но это маловероятно, — ответил Олег.

Попрощавшись с Германом, он вернулся на свою площадку, где Толик вовсю, скособочившись, таскал брус.

— Обледенел он падла, тяжёлый стал, — пожаловался Анатолий. — Мы так не успеем пятнадцать пакетов раскидать.

— Успеем, — заверил Олег Толика.

С работы они шли в этот день уставшие. Не переодеваясь, Олег рухнул на новую постель, которую ему заменил Миша, и сразу уснул. Сон был крепким, но шумный голос Тореро, его утром разбудил:

— Я потеряю за вытрезвитель сезонную премию, а это две с половиной тысячи рублей. Жалко весь сезон горбатился, а этот сволочь участковый Руслан на финишной прямой перекрыл мне кислород, — горевал Тореро.

— Миша ты сам маленький, а глотка у тебя как иерихонская труба, — недовольно спросонья бросил Олег.

— Ты слышал про мою беду? — спросил Миша, — сумасшедшая ночь у меня была. Закатали как маринованного опёнка в банку и трубку отобрали. Уши без табака опухли.

— Какая это беда — это семечки. Напиши жалостливую просьбу на директора, и он не будет тебя лишать премии, — посоветовал Олег.

— А что я ему напишу? — Выдайте мне ради бога премию, за это я вас в попку чмокну?!

— Это тоже вариант не плохой, — улыбнулся Олег и встал с постели. — Но я бы написал на твоём месте так:

Уважаемый товарищ Бутрин. Девятого мая сего года по неизвестной причине у меня сгорел дом, и я с пятью детишками остался сидеть на пепле, что меня и привело на север, чтобы заработать на новый дом. Но седьмого октября не мог установить спиртовой контроль в организме, поэтому оказался в медицинском вытрезвителе. Ну и дальше описывай свою просьбу, — подсказал ему Дорогой.

— Умный совет, — изрёк Пилат.

Тореро выбежал из комнаты и через минуту вернулся со школьной тетрадкой и авторучкой:

— Повтори, я сейчас запишу, — обратился Миша к Олегу, — если у меня премия срастётся, то я тебе панты марала подарю. Они у меня бинтами обвязанные лежат под кроватью.

— Рога оставь себе, — сел за стол Дорогой, — они тебе пригодятся. Понимаешь, Миша мне этот символ ни к чему, на молодости лет. А вот от коньячка хорошего я не откажусь.

— Будет, — без промедления выпалил Тореро.

— А если они узнают, что у тебя дома и детей в помине не было? — спросил Оскар, засунув палец в ухо.

— А была, не была, — сказал Миша и начал переписывать под диктовку Олега заявление.

Писал он медленно, и вся комната следила, как он выписывал дрожащей рукой завитушки над каждой заглавной буквой. Когда бумага была готова, Олег помылся, переоделся и пошёл к Алисе.

***

В субботу Олег шёл в новых французских сапожках и модной зимней куртке к Феликсу в баню. В последние дни он прикупил у матросов заграничного плавания, много одежды для себя и Алисы. Его вид нисколько в нём не выдавал, вербованного сезонного рабочего. Он больше походил на работника торговли или матроса дальнего плавания. Около рубленой бани на распиленной трубе большого диаметра жарилась осетрина и свинина. Кулинара Олег сразу признал, это был Карл.

— Добрый день, — сказал Олег.

— День добрый, — не узнав Олега, ответил Карл и начал с любопытством рассматривать его с ног до головы.

— Ты, наверное, сын Гомона? — спросил Карл, — проходи папка уже третий пар получает.

— А кто такой Гомон Карл Ильич?

— Как кто? — недоумённо спросил Карл, — отец твой, начальник ОРСА.

Олег демонстративно посмотрел на часы, что не ушло от взгляда Карла.

— Постой, так это ты лекарь мой с вокзала? — обрадовано сказал он и поднял внезапно Олега, как пушинку себе на плечо и внёс в баню: