Родиться Царём

Алиса недовольно надела песцовую шапку, которая ей пришлась впору. Сняв её с головы, она подула ртом по пушистому ворсу шапки и бережно её положила на подушку. Вторая шапка оказалась ещё лучше первой.

— Это — же дорого Олег, где вы взяли такую прелесть?

— Не бойся шапки чистые, как это вино, вытащил он из мешка две бутылки марочного вина.

— Этот знак внимания дорогого стоит, — сказала Алиса, вываливая рыбу на сковороду.

— Можешь считать это моим приглашением к венцу, — вновь загадочно сказал ей Олег.

— Хватит болтать чушь? Выпил, лучше помолчи и не говори ничего? Не тревожь мои чистые и сокровенные чувства к тебе, — сказала она с обидой.

— Я же тебе только промолвил, что люблю делать сюрпризы, — повторил Олег и протянул ей смятое письмо от матери. — Прочитай и выкинь в печку.

Она осторожно взяла письмо и, прочитав его до конца, взвизгнула от радости и молниеносно бросилась Олегу на шею.

— От меня согласия не жди, — горячо шептала она ему на ухо, — я давно согласная, как только тебя в первый раз увидала в Красноярске.

— Всё успокойся? — приставил он палец к её губам, — я не люблю при посторонних изливать свои чувства.

В эту ночь они спали с ней на печке, а Толик один на большой кровати.

***

Анатолий ещё спал, а Олег сидел за столом и ждал чай. Алиса крутилась возле печки.

— Рыбы много поймали, но на самолёте мы её не сможем вывезти, — рассуждал вслух Олег. — Только по воде, а последний теплоход будет двадцатого октября. Осталось две недели. Я уеду с напарником одним из первых, так — как наш лес кончается. Тебя же могут не отпустить со мной, — размышлял вслух Олег.

— Не отпустят, я брошу смело всё. Паспорт у меня на руках, а на трудовую книжку я плевала. Вышлют домой, я ни государству, ни комбинату ничего не должна.

— Так делать не надо, — возразил Олег, — ты лучше составь бумагу по нашей мастерице, как она занижает наряды и поторгуйся с директором комбината или начальником биржи. Пообещаешь им показать интересные цифры, которые им будут небезразличны, при условии, если они тебя досрочно рассчитают с работы. А если они не пойдут на такую сделку, посули им отдать бумагу в прокуратуру.

Алиса поставила на стол сковороду с подогретой стерлядью и кружку с горячим чаем.

— Ты дорогой очень красиво объясняешь, но я боюсь, что у меня без тебя не получиться такой номер.

— У тебя всё получится, — уговаривал он её, — ты талантливая, а я буду рядом. Эта стерва не только нас надувала, но и весь участок. Её надо наказать. Я посчитал, она нас с напарником обманула на двести кубов, а это почти по две тысячи рублей. Но я своим методом перекрыл её обман. Ни копейки больше не взяли с Анатолием. Где она будет искать эту недостачу, это её вопрос. Я заметил она уже сейчас с тревогой бегает по бирже, обсчитывает оставшийся лес. А если не одни мы такие ушлые? Тогда ей очень скверно придётся и очень даже скоро.

Он подул на горячий чай и, сделав глоток, поставил его остывать.

— Лес это не спички — его в магазине, вряд ли купишь.

— Хорошо я согласна. Пускай будет, как задумал ты. Я же должна слушать во всём своего будущего мужа, — поцеловала она Олега и встала из-за стола.

— Тогда я побегу на работу, а вы завтракайте и ключ положите над дверью, — наказала Алиса.

— Я тебе его занесу на работу, когда пойду навещать в порт Мартына и Цветка, — предупредил её Олег.

Через час на улице немного рассвело, Олег разбудил Толика. Он умылся, и сел завтракать.

— Сейчас если нам пакеты не поставят на сортировку, будем проситься домой, — сказал Олег, — Что это за работа по два три пакета растаскивать на двоих. По полчаса работать в день.

— Я не тороплюсь, я буду ждать твоих друзей, а порт и погрузку последних всегда отпускают. За это время я снаряжусь хорошенько для зимней работы в лесу, шапка у меня уже есть, куплю полушубок и унты. Пока буду их дожидаться, на погрузке успею поработать. Деньги нужны. Хотя я за один месяц с тобой на автомобиль Запорожец заработал, — важничал Толик.

Он без устали молотил языком о своих намеченных планах на материке. И сожалел, что не удалось сделать зубы.

Дорогой сделал вид, что совсем не слушает своего напарника. Ждал, когда тот умолкнет. Олег поднёс спичку к зажатой во рту папиросе «Беломорканал». Пыхнул в сторону печки дымом. Потрогал пальцем кружку с чаем, она была остывшая. Залпом, словно это был квас, а не чай осушил кружку и отставил её к печке.

— Слушай меня внимательно Толик, — задумчиво произнёс Олег, — у меня идея есть смехотворная, но мудрая, наравне идей Гераклита. Если нас не отпустят, ляжем в больницу в инфекционное отделение с поносом. Я знаю, как закосить можно. Тогда мы получим такую — же получку, за больничный лист. Мы же за профсоюз с тобой платим. А здесь не зависимо от стажа всем членам профсоюза бюллетень оплачивают сто процентов. И ты денег столько не пропьёшь и не проешь, находясь на государственном обеспечении.

— Это ты чудно придумал, — заегозил на стуле Толик, — давай тогда никуда не пойдём, а сразу заквасим, по — твоему, оригинальному методу поносом.