Роковая ошибка княгини (СИ)

Иван Кириллович знал. Обрывки мыслей собирались в целые фразы и выстраивались у неё в голове в идеально правильном порядке. Тихо, спокойно, без паники. Иван Кириллович. Знал. Обо всём. С самого начала. Знал!

И это хорошо доказывают слова, что он сказал Георгию той ночью… Слова, которые она никак не должна была услышать. «Кройтор должен умереть, Георгий. Что угодно сделай, но найди мне этого человека и принеси мне его голову!» Так и сказал.

Выходит, он не только не убивал Юлию Николаевну, но ещё и хотел отомстить Кройтору за её смерть?

Не-ет, помилуйте, нет! Саша категорически отказывалась в это верить. Гордеев же подонок! Он по определению не может быть хорошим. Никак не может.

Она в растерянности подняла взгляд на Рихтера. Тот развёл руками – что

? Если остались какие-то вопросы: задавай, я постараюсь ответить.

– С чего вы взяли, что это он?

Этого вопроса Рихтер не понял.

«Она знала его в лицо, и когда увидела его здесь, сразу поняла, что он приехал за ней…»

– Нет. Я не об этом.

Рихтер послушно закивал – объясни, милая, чего ты хочешь, и я постараюсь ответить.

– С какой стати ему было приезжать спустя столько лет? Вы же сами сказали… – Александра запнулась, поняв, что «сказали» – не совсем правильное слово, ведь фактически Максим Стефанович ей ни слова не говорил! Но потом, махнув рукой на лингвистические тонкости, она продолжила: – Если верить вашему рассказу, им удалось убедить его. Вы сами сказали, он им поверил. План сработал. Так с какой же стати ему было возвращаться и…

«Она всегда его боялась», – Максим Стефанович жестом «перебил» её, не дав закончить вопрос. Ему показалось, он понял, что Саша имела в виду. «Боялась, что он рано или поздно догадается и придёт за ней. Придёт, чтобы отомстить»

– Это не ответ, – огорчила его Александра. – Такой ответ меня не устраивает! То есть, простите, если это прозвучало грубо… я не в праве требовать от вас, разумеется… но… подумайте сами… столько лет прошло… и почему только теперь?

«Я не знаю», – Максим Стефанович развёл руками.

– Возможно, она просто сказала вам это, чтобы вы поверили в её версию? – вернулась к своим прежним надеждам Саша. Ох, и не хотела она так запросто снимать подозрения с честного и непорочного имени Ивана Гордеева! Конечно, это он один во всём виноват, а вовсе не Кройтор! Юлия Николаевна нарочно так всё подстроила, чтобы не подумали на дорогого муженька, прекрасно зная, что в Румынию никто не поедет, а если и поедет, то никаких тайн двадцатипятилетней давности там точно не сыщет. Концы в воду. Гордеев невиновен. Всё, как она хотела!

Максим Стефанович, как ни странно, разубеждать её не стал. Саше это понравилось, а вот Мишелю нет – он прекрасно видел, куда она клонит, до последнего убеждённая в причастности Ивана Кирилловича.

«Я был всего лишь временным учителем немецкого при ней, – ответил Рихтер с грустью. – Я не был её лучшей подружкой, я не знал всех её тайн. Она передо мной, разумеется, не отчитывалась. Так что, я допускаю, что это далеко не вся правда. За двадцать пять лет могло случиться много чего ещё, о чём я не знал. Мне не докладывали. Я ушёл от них (от Волконских) сразу после того, как похоронил свою любовь. И с тех пор ни разу больше не имел с ними дел. Особенно с ней. Вплоть до того дня, две недели назад, когда она пришла ко мне и попросила рассказать обо всём, если он (её сын) спросит. Вот всё, что я знаю»

– Она наверняка вас обманула! – упрямо гнула своё Александра. – Она сделала это нарочно, чтобы…

– Может, всё-таки, посвятите меня в курс дела? – Мишель перебил её, не дав договорить. Взгляд у него был до того хмурый, что Александра тихонько охнула и отвела взор, будто только сейчас заметив, что он здесь.

Рихтер спас ситуацию, вновь привлекая к себе внимание, постучав по подлокотнику кресла.

«Ты не считаешь это достаточным поводом для мести? Похищение сына? Единственного ребёнка? Единственного наследника? По-твоему, этого мало? Пусть даже и двадцать пять лет спустя – какая разница? Может, он готовился всё это время… Месть – холодное блюдо. Срок, конечно, солидный, но кто знает, чего он на самом деле ждал?»

– Это неправда, неправда, неправда! – воскликнула Александра, вновь поднявшись с места. – Это просто не может быть правдой!

Мишель смотрел на неё скептически, скрестив руки на груди, и на этот раз с утешениями не спешил. Ей было не по себе под его недовольным взглядом, особенно тоскливо делалось от осознания того, что она его же хотела от этой правды и уберечь! А он совершенно этого не ценил и не думал входить в положение.

«Увы, но это так», – Максим Стефанович развёл руками, перехватив её взгляд.

Александра тяжело вздохнула в ответ, но больше ничего говорить не стала. Рихтер понял, что он не убедил её и, тоже встав со своего кресла, прихрамывая, подошёл к ней ближе. И коснулся её руки.