Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора

Самомнение подвело Ибрагима, он окончательно потерял чувство реальности. Поход был провален по всем статьям, даже казнь Скандера Челеби не помогла оправдаться. Ибрагим не испугался письма Челеби к султану, потому что знал: Сулейман не поверит. Сулейман не поверил, но не всему, было в письме и рациональное зерно: визирь зазнался и мнит себя хозяином империи. Челеби просто подтвердил то, что султан и сам слышал из-за решетки зала приемов.

Приказы от имени «султана» Ибрагима видели многие, это было открытое оскорбление настоящего султана, и хотя Сулейман понимал, что Ибрагим допустил такое не из желания захватить власть, а просто из самомнения, оскорбление проглотить трудно. Очередное оскорбление. Открытое оскорбление. Смертельное оскорбление.

Не так уж давно Ибрагим карал в Египте бывшего Второго визиря Ахмеда-пашу за то, что тот присвоил себе такой же титул. Забыть участь казненного Ахмеда-паши Ибрагим не мог, не мог и не понимать, что это оскорбление и к чему оно может привести. Скандер Челеби даже пытался отговорить его так подписывать приказы, но не удалось.

Это означало только одно: Ибрагим не просто не боится гнева Повелителя, он насмехается над этим гневом, считая, что послушный султан проглотит все молча, ведь он дал клятву…

К тому же ширились слухи, что Ибрагим-паша намерен уничтожить сефевидского шаха Тахмаспа, чтобы самому сесть на персидский трон, недаром он называет своего маленького сына «шех-заде». Соверши это Ибрагим, для Сулеймана не было бы ничего плохого, зять в качестве соседа давал надежду не воевать из-за каждого клочка выжженной безжалостным солнцем земли, не ждать нападения с востока, находясь на западе.

Если бы это свершилось… но Сулейман уже прекрасно видел, что Ибрагим ничего подобного не сделает, одно дело – мнить себя великим завоевателем и совсем другое – быть им. Ибрагим мог быть прекрасным полководцем, но для этого надо спуститься на землю и перестать изображать себя вершителем судеб целых империй.

Сулейман не стал разбираться с визирем на месте, он завершил поход сам, взял Тебриз, хотя вынудить шаха Тахмаспа принять бой не смог, тот по-прежнему избегал столкновения. Поход получился очень тяжелым, но все ошибки были исправлены и все задачи решены. Чтобы избежать новых столкновений в приграничной полосе, Сулейман применил тактику «выжженной земли», как раньше поступали сами Сефевиды – широкая полоса земель вдоль границ осталась безлюдной и почти безжизненной, на ней были уничтожены все жилища, поля, колодцы…

Вернувшись в Стамбул, Сулейман долго не мог решиться на последний шаг. Как бы ни злился из-за всех последних происшествий на Ибрагима, тот все же был его другом и советчиком на протяжении многих лет и уже тринадцать лет был Великим визирем. Поставить на его место другого значило брать всю ответственность на себя и все решения принимать самому. Последней каплей стали сведения, что Ибрагим-паша тайно связан с императором Карлом Габсбургом. Это был уже не просто запрещенный удар, это предательство в его верхней точке. Что бы ни двигало визирем, даже желание таким образом примирить двух достойных противников (а Сулейман уважал Карла как великого императора, хотя при послах делал вид, что относится к нему снисходительно), делать подобные шаги за спиной того, кто дал тебе свободу и власть, недопустимо.