Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ)

– Как вам будет угодно, миледи.

Черный округ встретил нас недружелюбными косыми взглядами, едва ли не бросающимися под копыта и колеса мальчишками, выкрикивающими: «Минку, хоть одну минку, добрый господин! Щедрая госпожа!», – и общим обликом нищеты и разрухи. Квартал, в который мы направлялись, и правда был местной торговой точкой, где за четверть бронзовой монеты можно было купить отбросов, считающихся едой, и старья, что сойдет за одежду. Вот только за каждым прилавком скрывались сокровища, взглянуть на которые удавалось не каждому.

Департамент на это место имел зуб давно. Регулярно проводились зачистки, кого-то ловили, судили, казнили и отправляли на каторгу, но на месте выполотых сорняков с легкостью росли новые.

По указанию Стивенсона, пролетка остановилась у лавки часовщика, судя по вывеске и пыльной битой и кое-как заколоченной витрине, кое-как доживающего свои дни.

Отчасти я с вандалами была согласна – кому нужен часовщик в нищенском районе? Какие часы, когда людям нечего есть? Но охранник заверил меня, что если кто-то и в курсе, где после последней зачистки можно отыскать нелегальных артефакторов, то это господин Ли. Ибо он пережил уже десять лет облав и, судя по тому, как дела его шли до сих пор – переживет еще столько же.

Стивенсон вошел в лавку первым – рассохшаяся дверь громко скрипнула – и подал руку мне. Изобразив на лице подобающее выражение брезгливости пополам с надменностью, я огляделась вокруг, прижимая к носу надушенный платочек. Помещение было завалено всевозможным пыльным барахлом, отнюдь не только часами, впрочем, и они имелись – большие, до потолка, с тяжелым маятником и громоподобным стуком. Раздались шаги и под шорох бамбуковой ширмы за прилавком напротив нас появился маленький, сухонький, сморщенный как чернослив шинозец^[2] с блестящими жучьими глазками и жидкой бороденкой.

Он мазнул по нам со Стивенсоном, казалось бы, совершенно мимолетным взглядом, но у меня сразу же появилось ощущение, что оценено было абсолютно все – мой костюм вплоть до перчаток и перьев на шляпке, осанка, платочек, охранник со всеми его револьверами, амулетами и прочим инвентарем, о котором я сама не подозревала. Оценено, подсчитано и суммировано в количество монет в моем кошельке.

– Добро пожаловать, мэм, – произнес он с ощутимым акцентом. – Чем могу быть вам полезен? Покупка, продажа, залог, починка?

– Информация, – на блестящий вытертый прилавок лег золотой толл, демонстрирующий всю серьезность моих намерений.

Как лег, так и исчез, будто его и не было, и улыбка расцветила лицо господина Ли, сморщив его еще больше.

– Что угодно знать щедрой госпоже?

– Я ищу того, кто может оказать мне услугу весьма деликатного свойства… – я покосилась на охранника и, наклонившись через прилавок, не отнимая от лица платочка, добавила шепотом: – Необходимо поставить печать магу. – Мой голос сделался ещё тише, и шинозец сам наклонился ко мне подобострастно и внимающе: – Практикующему магу.

В раскосых глазах не отразилось ничего, только улыбка продолжала все так же растягивать желтоватую кожу.

– Если вам нужно избавиться от чего-либо ненужного, мэм, вы всегда можете обратиться к старьевщику Джимми. Он живет в квартале отсюда, как выйдете, направо по улице до конца и снова направо, а там вам любой подскажет.

– Благодарю, – я кивнула и направилась к выходу.

На выходе из лавки я была с прискорбием вынуждена признать, что по улице направо пролетка не проедет – дома там сходились настолько узко, что места хватало только на то, чтобы двое встречных разошлись, не задев друг друга локтями. Отпускать пролетку было жаль – где я другого потом найду? – поэтому снова пришлось раскошелиться с обещанием дать ещё столько же, если он нас дождется. Оставалось лелеять надежду, что жажда наживы у извозчика пересилит нежелание долго торчать в не самом гостеприимном районе Карванона.

А когда мы шагнули в сумрак улицы, полутемной из-за того, что крыши почти сходились над головами, я почувствовала дикий для этих мест, но отчетливый аромат кофе – кажется, господин Стивенсон активировал какие-то амулеты. Впрочем, слишком настороженным и недовольным охранник тоже не выглядел. Обыкновенно собранным – да, но не более. И это лишний раз давало мне повод увериться в правильности собственных действий.

Лавку «старьевщика Джимми» мы нашли достаточно быстро, даже никого не пришлось донимать расспросами. Вывеска у него была на удивление опрятная, хоть и простенькая – аккуратные белые буквы на деревянном прямоугольнике и пририсованный дырявый башмак. Я вошла снова вслед за Стивенсоном в темное помещение и почти тут же была огорошена грубым окриком:

– Краденым не торгую! Все, что имеется – честно куплено, а если вам сказали обратно – нагло врут.

– Не нужно мне ваше честно краденое! – возмутилась я, сторонясь полок, заваленных хламом и коробов с одеждой сомнительной чистоты.