Роман на вырост

— Дело не в тарелках. Можно было их помыть и рассказать о тебе. Хотя бы рассказать. Даже ребенка обычно готовят к такому. А мне уже шестнадцать.

— А мне уже тридцать четыре, — сообщил он с непонятным сожалением.

— Но выглядишь не больше, чем на тридцать. Хорошо выглядишь. Вы с мамой на море познакомились?

— Нет, я ведь живу здесь, только в Озерках. Мы знакомы год.

Вот и все. Так мы помирилась с этим замечательным человеком. Другой бы сердился и кричал, а он терпеливо и с пониманием выслушал меня.

Больше мы об этом не говорили. Пришла мама и увидела, что мы вместе смотрим телевизор. Она тут же, ни о чем не спрашивая, организовала чай. Мы ели бутерброды и пирожные, смотрели телевизор, все было, как в обычном семействе. Никаких драм, никакого скандала.

А потом был самый настоящий сюрприз.

— Кто-то хотел поехать на море? — спросил Виталий, с улыбкой глядя то на меня, то на маму.

Я не поверила своим ушам. Так мама не шутила перед тем, как представить мне его?

Оказывается, мы четверо сейчас же, ну, вот прямо сейчас садимся в машину и едем. На море!

Невероятно! Фантастично!

4

Мы великолепно отдохнули и за две недели стали такой дружной семьей, как будто никогда не было моих кошмарных слов, а Скворцов был уже год знаком не только с мамой, но и со мной, и даже с Вильгельминой. Он подарил мне кулон — небольшую золотую цепочку с четырехлистным клевером из травянисто-зеленого нефрита. Амулет на знак примирения и вечной дружбы.

Когда мы вернулись домой, оказалось, что мама и Скворцов сняли небольшую трехкомнатную квартиру для нас, а однокомнатные, нашу и его, решили сдавать квартирантам. Новая квартира была на расстоянии всего пяти остановок от моей школы, так что мне не пришлось в последний свой учебный год переходить в другую.

Я словно возвратилась из царства мертвых к жизни и радости. Теперь выходила из дома из дома не затем, чтобы плакать в одиночестве, а чтобы встречаться с друзьями. Не скучала ни минуты. Вот-вот опять начнется учебный год, и на развлечения останется мало времени.

— Пошли на новую дискотеку, — сказала как-то Лина.

Я обожала танцевать, и потому целый день в ушах моих звучали воображаемая музыка и шум голосов. А еще мне хотелось познакомиться с каким-нибудь симпатичным парнем. Вроде Дана. На море встретила такого, но он жил слишком далеко от моего города, и в этом знакомстве я не видела смысла. Познакомилась же мама в нашем городе со Скворцовым! Почему я не могу? Это было бы так чудесно!

Но была проблема. Одна, но серьезная. Мама. Я должна была спросить ее согласия. И было у меня какое-то странное чувство, что она меня не пустит.

И мое ясновидение полностью оправдалось.

Два дня я была такой примерной, какой не была уже давно. Помогала на кухне, прибирала во всей квартире, была вежливой и приятной. Но никак не решалась попросить разрешения. А когда…

— Понимаю, что вела себя ужасно. Это…

— Злость, — сказал он.

— Что?

— Стараюсь тебя понять.

— Это не злость, нет!

— Ты пережила шок, понимаю.

— Это не шок… Ну, может, немного. Я растерялась. Не смогу ли объяснить.

— Попробуй. Нет невозможных вещей.

Я рассмеялась. Меня душил дурацкий смех. Я буквально тряслась от него.

— Что такое? — прищурился Скворцов, словно хотел сказать: наконец, собралась и заговорила о дискотеке, то…

Ох, что говорить!

Я расстроилась и с кислым лицом бродила по квартире. И, конечно, это заметил Виля, которая скулила и таскалась за мной хвостом. Но еще это заметил Скворцов.

Да-да, я так его и звала. А как еще? По имени-отчеству? Вот еще! Виталий? Он же не мальчишка из школы. Дядя Виталий? Это уж совсем по-дурацки. Вот я и придумала называть его Скворцов, но таким тоном и с такой улыбкой, что они с мамой согласились на это.

— Что случилось? — спросил Скворцов.

— А… дискотека, — вздохнула я.

— А что с ней не так?

— С ней будет все в порядке, но без меня.

— Почему?

— А угадай.

Любой, кто знал мою маму, угадал бы с первого же раза.

— Не разрешила? — спросил Скворцов.

Я только покивала. Если бы нужно было еще что-то говорить, то глупо расплакалась бы. Он ласково погладил меня по опущенной голове и осторожно приподнял ее за подбородок.

— Ну, не плачь. Что я могу поделать? Да не плачь же! Знаешь, сколько еще дискотек у тебя будет? В школе, например.

Он старался меня утешить, я была ему за это благодарна. Мог бы не обращать на мои проблемы внимания, но он действительно добрый, мама даже не понимает, как ей с ним повезло! От его доброты и сочувствия я чуть не разревелась.

— Ничего, — сказала, стиснув зубы. — Спасибо тебе, Скворцов.

Этим же вечером, проходя к ванной, я услышала в их спальне голоса. Говорили немного громче, чем обычно, я даже подумала, что они ссорятся, и от волнения остановилась и прислушалась.

— Ну, почему бы ей не пойти, — говорил Скворцов.

— Не повторяй это в сто первый раз. Вета еще маленькая.

— Ей уже шестнадцать, она разумная девочка, и если ей там что-то не понравится, она пойдет домой.

— Не так-то все просто.

— Дорогая, ты должна ей доверять. Для своего возраста она очень серьезная и ответственная.