Роман на вырост

— Я доверяю, но боюсь за нее. Пойми, это моя единственная дочка. А там бывают всякие молодые люди. Заморочат ей голову…

— Но тебе было столько же, когда серьезно любила. И семнадцать, когда вышла замуж, не слушая никого.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросила мама.

Ой, я ведь не запретила Скворцову говорить об этом. Почему-то думала, что будет нем, как могила.

— Мне сказала Вета.

— А она откуда знает?

— От бабушки.

— Ну вот, — сердито вздохнула мама, — а я просила маму никогда об этом не вспоминать.

— Ну и что же тут плохого? — возразил Скворцов. — Разве плохо любить?

Мне вдруг пришло в голову, что они могут открыть дверь и увидеть меня. Я на цыпочках прошла в ванную, а когда возвращалась, услышала, как мама громко сказала:

— Ну ладно уже, ладно!

Не помня себя от радости, я прокралась в свою комнату и станцевала дикарский танец победы!

Да-да, мама поцеловала меня и сказала, что согласна и даст мне денег на этот вечер и на новое платье. Я была так рада, что благородно отказалась от платья, но она настаивала, и пришлось согласиться, чтобы не обидеть.

Завтракали мы с Вилей и Скворцовым, и сначала я хотела промолчать о том, что слышала, но не выдержала.

— Я тебя обожаю!

Очень удивленный он уставился на меня.

— А что я такого натворил?

— Я тебя обожаю! Ты замечательный!

— Но что случилось?

— Как это что? Не притворяйся! Это ты попросил ее, и она согласилась!

Он усмехнулся:

— Ах, это… Ну, надеюсь, ты хорошо повеселишься.

После завтрака я побежала по магазинам и в одном бутике отыскала настоящее чудо: салатного цвета платье как раз под цвет моих глаз. Был ли кто в тот день счастливее меня? В восемь часов я была при полном параде: с сияющими волосами, самым модным макияжем, в новом платье и босоножках, которые купила мне мама на море. Скворцов и мама сказали, что я выгляжу сногсшибательно, а Виля скалила зубы. Даже Лина, которая зашла за мной, сказала, что я божественно хороша, и мы рассмеялись.

А на вечере я познакомилась с невероятным парнем. Нет, их было несколько, но этот, последний, — особенный. Его все звали Стив. Я видела его рядом с самого начала, буквально ходил за мной по пятам. А потом наши взгляды столкнулись, как сверкающие лучи — и это произошло! До самого конца мы были вместе. Как бы я хотела, чтобы полночь никогда не настала! Но, как Золушка, должна была отправляться домой, иначе в следующий раз мне пришлось бы одеваться в листья лопуха и ехать в тыкве, потому что все остальное мама заперла бы.

Два дня я ждала его звонка.

Ведь так обещал! Позвонить самой? Но в том-то и дело, что его номера не знала. И теряла надежду, что его когда-то встречу. Такого замечательного Стива! Проклинала каждый час и день, который проводила в одиночестве, глядя на телефон. А ведь никогда особенно не страдала из-за мальчиков.

Как будто этого мало, вдруг появилась тетя Соня Марчевская и, краснея, сказала, что они хотели бы забрать Вильгельмину. Что Маша приснилась ее мужу, дяде Тиме, и что-то говорила о своем любимом шпице. Я понимала, что не имею права отнимать у них любимую собаку их единственной и погибшей дочери. Но настроение мое упало до самой нижней отметки, какая только была в моей жизни.

А потом встретила на улице его. Того парня с дискотеки. Того, из-за кого я сидела и ждала неизвестно чего.

На следующий день была суббота, и мы, как всегда, должны были идти за покупками. Но маму срочно вызвали на работу, а Скворцову позвонил друг и попросил выручить и отвезти его жену и сына на дачу, потому что у него что-то там страшно заболело в спине, и вести машину он никак не мог.

Я осталась одна. Могла целый день провести перед телевизором, ноутбуком или гуляя, но решила доказать, что и сама по себе могу быть полезной. Например, купить что-нибудь из нашего субботнего списка. Если я схожу два-три раза в магазин, то завтра Скворцову останется только принести тяжелые сумки с овощами.

И я отправилась в магазин, не подозревая, к чему это приведет. А привело к тому, что я незаметно нагрузилась, как ослик. В продуктовой тележке все казалось совсем не тяжелым и не объемным, но когда я переложила баночки и упаковочки в пакеты, то они показались мне гирями тяжеловесов. Да еще и увидела себя в витрине и пришла в ужас: растрепанные волосы, сердитое лицо. И руки, вытянувшиеся почти до колен.

Домохозяйка-неандерталка!

Кое-как поплелась дальше и вдруг увидела Стива. Он стоял возле какой-то афиши. У меня задрожали колени, пересохло горло. Странно, никогда такого не бывало. Я приготовилась сказать ему:

— Привет, как дела?

Он повернулся и увидел. Трехтонные пакеты и чучело, которое их тащило. Не знаю даже, узнал он меня или нет. Посмотрел сквозь мою голову, словно я была прозрачным привидением, и пошел прочь. А я стояла, как столб, и чувствовала, что сердце мое вот-вот остановится навсегда. Невозможно! Не могла понять, почему он так поступил со мной. Не узнал? Все может быть, в таком-то виде! Несколько мгновений мне казалось, что я не сойду с места и так и буду здесь стоять, переживая этот кошмар.