Роман. Разрываемые

Это словно удар в солнечное сплетение. Шок сжал мое горло так сильно, что мне стало нечем дышать.

Восемнадцать месяцев и четыре дня. Как будто вчера.

Боль была настолько острая, что я сразу понял, это не галлюцинация, не сон. Это реальность. Мне не нужно было моргать, чтобы проверить это.

На ней было надето красное платье и красная помада. Этот цвет не идет ей, как и тогда. Это — не она.

Моя Ева стояла в нескольких шагах от меня, слушая разговор моего отца с грузным мужиком в дорогом костюме. Каждый раз, когда она натянуто улыбалась, улыбка не достигала ее глаз. В них застыла печаль. Как она оказалась здесь? Зачем? Это он? Неужели тот, кто забрал у меня все, и был новым партнером отца, с которым мне предстояло сталкиваться по работе?

Судьба — та еще сука.

— Рома, что с тобой? Ты побледнел. Тебе плохо? — София встала передо мной, загораживая от меня Еву. — Ты знаешь эту девушку?

— Не сейчас, София! Прошу! — глазами я начал искать Марка в толпе. Должно быть, отчаяние в моем взгляде было таким сильным, что он понял все без слов. Сразу же подошел к нам и увел пытающуюся сопротивляться сестру в сторону.

Как только они отошли, я остался оголен перед ней. Только на этот раз все стало хуже. Когда я снова нашел ее, она смотрела прямо на меня своими завораживающе-голубыми глазами. И это лишило меня воздуха. Мучительная жажда по ней рвалась наружу. Я почувствовал себя так, словно вся боль, дремавшая на глубине моего сердца, поднялась на поверхность и начала затапливать меня.

На мгновение мне показалось, что сейчас Ева подбежит ко мне и упадет в мои объятия, потому что она скучала по мне так же сильно, как я по ней.

— Роман, прекращай пялиться. Это становится слишком заметно, — негромкий голос прозвучал прямо у моего уха.

— Черт. Илья! Вы, «Беркуты», можете передвигаться, как нормальные люди? Своими бесшумными внезапными появлениями вы меня до инфаркта доведете, — я попытался отвлечь себя разговором с ним, но все еще не мог отвести от нее взгляд.

— Я предупредил, — продолжил он ровным голосом, вырастая рядом со мной и поправляя гарнитуру в ухе. — Ты же не хочешь, чтобы у отца были проблемы с новым партнером? — в его тоне наконец проступили жесткие нотки.

Он прав. Не этого я хотел.

Как жаль, что его спокойствие не могло передаться мне. Я понял, мне нужно было уйти. Прямо сейчас. Я надеялся, отец не рассердится из-за того, что я не остался, даже не подошел к нему. Но я бы просто не смог. Не представлял, как теперь мне работать с ним, если я буду постоянно сталкиваться с… тем, кого ненавидел и презирал, с тем, кто вырвал мое сердце.

Заставив себя оторваться от нее, я проследовал к выходу. Это было больше похоже на бегство. Я совершенно не был готов ко встрече с ней. Пустота и тишина коридора не спасали от обрушившихся на меня эмоций. Мне нужно было на воздух. Как только я распахнул двери на улицу, дышать стало чуть легче.

Спешно пошел прямо через газон по еле заметной дорожке на парковку. Так быстрее.

— Рома, подожди! — я вздрогнул, но продолжал идти. — Рома, пожалуйста!

Ее голос — музыка, которой я не в силах сопротивляться. Остановившись, я все же обернулся.

Ева бежала по извилистой тропке. Ко мне.

Я смотрел, как она приближалась, кожей ощущая ее волнение. С каждым шагом она была все ближе, только от этого не становилось легче. Скользнув взглядом по ее лицу, плечам, обнаженным рукам, я не сразу понял, что на ней было только лишь тонкое платье. Ева остановилась в одном шаге от меня и замерла. Набежавший порыв ветра заставил меня прищурится, но Ева стояла не двигаясь, не обращая на него внимания. Ветер больше не играл с ее волосами, как раньше. Они были убраны назад и жестко зафиксированы. Когда молчание затянулось, понял, что я должен быть тем, кто нарушит его. Ей нельзя было стоять на таком холоде неодетой.

— Что ты хотела? — не узнал я свой голос.

— Хотела спросить, как ты? Мы ведь не чужие.

— Чужие. Ты — чужая жена, — с трудом вырвал из себя звуки, закрыв глаза.

— Ты же знаешь, я сделала это, чтобы спасти отца от тюрьмы.

— Пожертвовала собой… да. Я помню, — инстинктивно сделал шаг назад, не в силах вытерпеть ее близости, зная, как далека она была от меня на самом деле теперь. Она здесь с ним.

— Подожди, Рома. Подожди, — она протянула ко мне руку.

— Не надо, — одно ее прикосновение могло уничтожить все стены, которые я старательно выстраивал последние полтора года вокруг своего сердца. Тогда я останусь без защиты. Полностью уязвимый.

— Помнишь тот мотель у реки, где мы спасались от дождя? — с надеждой спросила она.

Я скала.

— Приходи туда завтра днем, — боль в ее голосе разрывала меня на тысячи осколков, резала, как нож, открывая все раны, которые я так старался залечить.

— Это ни к чему.

— Прошу! Просто поговорим, — в ее глазах застыла мольба.

Но я непоколебим.

Когда она сделала шаг вперед и протянула руку к моему лицу, до меня донесся ее аромат. Ева пахла счастьем и полевыми цветами. В памяти сразу же встал наш летний день у ручья.

Сейчас тот ручей замерз. А увядший луг покрыт грязным талым снегом. С трудом верится, что он зацветет вновь.