Роман. Разрываемые

Об этом проекте он узнал от моего отца. Именно папа натолкнул его на мысль профинансировать строительство спорткомплекса. Конечно, завуалированно. Так, чтобы он думал, будто эта идея его. По-другому с ним было нельзя. Он всегда делал только то, что хотел. И брал все, что хотел.

Не представляла, для чего отец сделал это? Возможно, он думал, что если мы приедем, пусть и на время, в мой родной город, я стану чаще улыбаться. Если бы он знал, что покидая его, я оставила здесь счастье и способность улыбаться...

Если бы он знал о Роме, настаивал бы он на моем браке? По правде говоря, он и не настаивал. Моя мама была той, кто с самого начала стремилась повыгоднее устроить мою личную жизнь, аргументируя это тем, что отец не выживет в тюрьме, если его все-таки посадят. Ситуация с его арестом оказалась для всех них в итоге удачей. Благодаря моей преданности семье... они все получили, что хотели.

Мое сердце защемило от тоски, пока я вглядывалась в линию горизонта, где начинался новый день. Последние полтора года я смотрела на зарождающийся свет с равнодушием. Сегодня — нет.

Привстав на цыпочки, я получше осмотрела улицу. Но это было бесполезным занятием. Он не пришел бы, даже если бы знал, где я живу.

Все же глупо было надеяться в самом начале зимы, что ветер внезапно переменится, и наступит оттепель.

Глава 4

Такси остановилось, и на мгновение я замерла, прежде чем выйти. С каждым шагом к мотелю мое волнение становилось все больше. Пока я шла, прокручивала в голове тот день, когда мы с Ромой приехали сюда на велосипедах. Сквозь пелену декабрьского снега я почти видела, как призраки двух влюбленных стояли под летним дождем и не спешили заходить внутрь. Мое зрение мгновенно затуманилось, и слезы потекли по щекам, замерзая на ледяном ветру.

Кроме нас в тот день здесь не было ни души. Сейчас посреди зимнего пейзажа этот старый мотель выглядел особенно безмолвным и вымершим. Я удивилась, как он до сих пор не закрылся? Зачем он здесь? Такое чувство, что все это время он ждал нас.

От внезапного рваного стука я вздрогнула. Он пришел! Но моя радость сменилась паникой, когда я открыла дверь и натолкнулась на его закрытый взгляд. Рома не спешил входить, пока я наконец не отступила в сторону. Только когда я отошла к окну, он перешагнул порог номера. По иронии судьбы или же по велению портье, наделенного хорошей памятью, это был тот же самый номер, в котором мы прятались от дождя, в котором случилась лучшая ночь в моей жизни.

Роман прислонился спиной к стене прямо около двери, не желая проходить дальше в номер.

— Ну вот он я. Пришел, — с запинкой произнес он, окутанный облаком настороженности. — Говори.

Я открыла рот, но тут же осеклась, завороженно глядя на то, как он начал подворачивать рукава тончайшего кашемира, открывая моему взору естественно-смуглую кожу рук, определенно ставших более рельефными.

— Я хотела просто побыть с тобой, — хрипло прошептала я, отчаянно желая, чтобы он посмотрел на меня. — Как ты?

— У меня все хорошо, — сухо произнес он. В ответ я постаралась улыбнуться, но вышло плохо. Не так я себе это представляла. Может быть, зря все это? Когда из меня вырвался рваный выдох с истеричными нотками, его взгляд, все это время блуждавший по комнате, наконец остановился на мне. — Твои родители в порядке?

— Да.

— Как здоровье мамы?

— Хорошо. Спасибо.

— Они счастливы?

— Да.

— А ты, Ева? — его лицо напряглось.

— Ты же знаешь ответ.

— Знаю? — он свел брови и оттолкнулся от стены.

— Я должна была сделать то, что сделала. Это не значит, что я счастлива этим выбором.

— Ты всегда можешь уйти.

— А куда мне уходить?

— Если тебе плохо где-то, надо уходить. Не куда-то. А просто уходить, Ева.

— Я думала, ты забыл меня, думала, меня больше нет для тебя. А без этого мне неважно, где я.

— А сейчас ты так не думаешь?

— Там, на банкете, я чувствовала твой взгляд. Мне достаточно было лишь раз заглянуть в твои глаза.

Тогда, когда ты еще не надел маску холодности, хотелось добавить. В номере было тепло, но в ожидании его ответа меня начала ломать дрожь.

— Это все, что ты хотела сказать?

— Мне было плохо без тебя. Я… я не могу… — усердно сдерживаемые слезы все же начали пробиваться через ресницы и падать на искусанные губы.

— Уже слишком поздно для этого. Ты замужем и, насколько я понял, менять это не планируешь, — Рома начал метаться по комнате вдоль стены. — Не знаю, зачем я пришел? — он остановился напротив двери, сжимая кулаки.

— Потому что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Прошу, останься!

— На сколько? На час? На день? Разорвешь меня и снова уйдешь? Не уверен, что переживу это во второй раз. Тебе лучше вернуться к мужу.

— Ты же знаешь, у меня не было выбора!

— Он был.

— А если бы речь шла о твоих родителях, Рома? Пока папа сидел в СИЗО, у него начались серьезные проблемы со спиной. В тюрьме он бы не смог получить адекватное лечение. Слишком многое стояло на кону. Здоровье мамы, здоровье отца, его свобода…

— Твоя свобода, — резко перебил он меня.