Роман. Разрываемые

Нет. Мне не всегда сняться кошмары. Иногда сны про Еву светлые, наполненные счастьем. Бывает так, что мне не снится она несколько недель подряд. Потом происходит что-то. Я слышу чей-то смех на улице, такой же мелодичный, как у Евы... прошедшая мимо девушка чем-то напоминает мне ее, или же это песня по радио... одна из тех, что пела она.

Но сегодня это был кошмар. Ева ждала меня. Звала. Она стояла на другом берегу ручья, а я никак не мог перебраться к ней.

Намеренно делаю воду холоднее, стараясь вытеснить мрачные картины сна из головы.

На смену им приходит воспоминание нашего вчерашнего разговора по телефону. Я звонил ей все утро. Но она не брала трубку. А когда спустя почти три часа наконец перезвонила, я уже был на грани.

— Не приезжай за нами. Давай встретимся в мотеле.

— Он не отпускает тебя? Угрожает? Скажи мне адрес и я приеду!

— Нельзя, Ромочка! Нельзя! Я все объясню. Но не по телефону.

— Во сколько?

— Сегодня не получится. Завтра.

Каждое ее слово резало. Замешательство, обида, ярость — все это затопило меня.

Спешно одеваюсь и спускаюсь на кухню. Обхватываю себя за шею, очень надеясь, что то, что она хочет сообщить мне, это то, с чем мы сможем справиться.

Все еще не могу до конца поверить, что последние три дня — не плод моего больного воображения. Встреча на банкете. Ураган эмоций в маленькой комнатке старого мотеля. Вчерашние сбивчивые торопливые объяснения Евы по телефону.

Еще два часа до нашей встречи в мотеле, но я уже выхожу из дома.

Вспышки воспоминаний проносятся в моем сознании всю дорогу до мотеля. Воспоминания о том, как она смеется, держит меня за руку, целует меня, ее улыбка... ее слезы.

Когда я вхожу в номер, Ева уже здесь.

— Привет, — говорит она напряженным голосом. На ее лице написаны отчаяние и печаль.

— Привет, — смотрю на нее выжидательно.

Ева первой отводит глаза. Наступает неловкое молчание.

— Что случилось? Почему ты не разрешила мне приехать? Он угрожал тебе? Что происходит, Ева? — сыплю на нее вопросами.

— Я не смогу уйти от него, — теперь ее голос не просто печальный, он полон боли настолько, что кажется она заполняет всю комнату.

— Что значит, не сможешь? — мне кажется, мое сердце перестает биться. Боюсь услышать ответ и с трудом вырываю из горла слова. — Сегодня или никогда?

Смотрю на нее, ожидая, что она ответит «сегодня», что она избавит меня от этой боли.

— Никогда.

Глядя, как она присаживается на край кровати и смотрит в одну точку на ковре, подхожу и опускаюсь перед ней на колени. Смысл этого слова все больше доходит до меня.

Никогда.

— Что случилось?

Она закрывает лицо руками, но ее слезы капают между ее пальцами, падая на мои джинсы.

— Я не смогу уйти от него, но в понедельник смогу приехать сюда опять.

Сжимаю пальцы в кулаки и опускаю голову. Мне нужно держать себя в руках. О чем она говорит? Приходить сюда в качестве любовника пару раз в неделю? И только до тех пор, пока они не уедут снова в Москву.

После того как я поверил в то, что она снова моя, что она хочет меня, нас, так же сильно, как и я, теперь потерять ее будет гораздо больнее, чем тогда на вокзале.

Наконец то быть вместе, а потом смотреть, как она ускользает из моих рук? Я не смогу так. Это какой-то бред. Но, видя страх и отчаяние на ее лице, понимаю, что она верит в то, что говорит. И не видит другого выхода.

— Расскажи мне, что он такого сказал тебе? Я все решу, — в отчаянии я перебирал в голове варианты.

Конечно, ее муж не был рад ее решению уйти от него. Но от его желаний теперь мало что зависело. Ему придется привыкнуть к этому.

— Он сказал, что знает о нас. Не представляю, откуда? И что он прикроет финансирование стройки твоего отца.

— Господи, Ева. Не думаю, что он такой дурак, чтобы терять прибыль от выгодного проекта. В любом случае это не самое главное в жизни. Отец поймет.

— Ты рассказал ему о нас?

— Нет. Пока нет. Я хотел сначала поговорить с тобой, узнать в чем дело.

— И не рассказывай. Потому что это не все, что он грозился сделать. Он упомянул твою сестру. Не сказал прямо, но намекнул, что вся твоя семья пострадает, если я посмею уйти от него к тебе.

Отрывисто задышав, я пытался переварить эту информацию. Если бы он тронул Софию, ни Марк, ни отец не успели бы ничего предпринять. Я сам бы его убил. Если жизнь заставит, я смогу быть таким же жестким как отец.

— Черт. Я пойду и поговорю с ним сам. Он думает, за тебя некому заступиться, — я резко встал и начал метаться по комнате. Это уже вошло в привычку, горько усмехнулся про себя.

— Нет. Пожалуйста, Рома! Я многое слышала о его делах и методах и сама кое-что видела... как он добивается своего. Один из вариантов, самых простых, у мужа твоей сестры найдут подброшенные его людьми наркотики и арестуют. Твоему отцу — предъявят обвинение в финансовых махинациях и незаконном строительстве. Так он сказал.

— У него ничего не получится. У папы самый лучший адвокат в городе, — постарался убедить ее, но паника начала распространяться по всему моему телу.

— Все судьи будут куплены. Ты не понимаешь.

— Он не знает, с какой семьей связывается! Я все решу с ним сам.