Ромейское царство

Городская элита тоже подверглась культурной трансформации. Ее христианизация означала перестройку классического образования — прежней пайдейи, через которую шло влияние античной культуры. Городские верхи были равнодушны к сохранению раннего греко-римского архитектурного облика городов. Сама городская элита как социальный класс тоже изменилась. Сенаторы-синклитики все более теряли свой фамильный статус. Кризис постиг аристократические дома римского типа, — то, что называли словом domus. На смену окруженных стенами вилл-дворцов с большими размерами главных комнат, с широкими портиками, балконами, фонтанами, садом, статуями, фресками и мозаиками, иногда с весьма фривольными или мифологическими сюжетами, которые продолжали оставаться популярными в искусстве до VII в., шли дома знати меньшей площади, с толстыми стенами, в один-два этажа, с внутренним двором, одной большой комнатой-залом, как правило с апсидой, и иногда с частной баней или молельней. Причем со второй половины VI в. в византийских городах почти перестали возводить аристократические резиденции. Дело в том, что в VII в. в Ромейском царстве появилась новая верхушка. Теперь она состояла из военных, которые сделали карьеру в администрации и были различны по социальному и даже этническому происхождению.

В представлении ромеев город отличался от простого поселения прежде всего наличием крепостных укреплений, общественных зданий и сооружений (трибуналии

и храмы, портики и ипподромы, склады-килистарии

и бани, цистерны и фреары-колодцы). Но внешний облик города того времени зачастую напоминал деревню: сады, виноградники располагались внутри и вне городских стен, на загородных пастбищах пасся скот. И так было не только в «темные века», но и в поздней Византии. К примеру, Николай Месарит около 1200 г. описывал окружение известного столичного храма Свв. Апостолов с его школой, где учеников под страхом порки продолжали учить счету на пальцах, как полудеревенскую общину со своим хлебным полем, огородами, садами, виноградниками. То же самое описывал незадолго до падения Константинополя богослов Иосиф Вриенний, живший в огромной обители Студия: «Вокруг сады, оливки, виноградники, передо мной растут пышные кипарисы». Понятно, почему овощи и зелень, как и свежая рыба, были исключительно местными.

Самое главное, городской пейзаж и сам городской дух изменились уже с ранневизантийской эпохи. Исчезли большие открытые пространства, просторные храмы и общественные сооружения. Жизнь все больше переносилась с улиц в замкнутые мирки семей, мирки частных домов, иногда превращающихся в некое подобие «монастырей в миру». Недаром с VIII в. стали уходить в прошлое даже не демократические традиции, а уже одни лишь воспоминания о них, еще прослеживавшиеся в ранней Византии в деятельности ипподромных мер — венетов и прасинов. Они окончательно превратились в парадные церемониальные организации, которыми, как экзотическими игрушками с неизменными органами и затверженными аккламациями, украшали царский дворцовый ритуал.

Итак, городское общество становилось все более закрытым, византийцы сосредоточились на частной домашней жизни, доминантой стали дом и семья, сравнительно небольшие приходские церкви. Это не могло не сказаться на архитектурном облике. В соответствии с новыми христианскими представлениями о смерти кладбища и отдельные гробницы появились с VII–VIII вв. в населенных городских районах, рядом с общественными зданиями и даже на торговом центре — агоре. Первыми погребениями в мире улиц и площадей стали мартирии, иногда размещаемые в церквах.

Прежние величественные акведуки приходили в упадок вследствие землетрясений и варварских нашествий. Главный упор в водоснабжении теперь делали на колодцы. Впрочем, общественные водосборные цистерны, открытые и закрытые, еще строили, обновляли. Так, в Амфиополе открытая цистерна объемом 6000 куб. метров соседствовала с тремя крытыми цистернами. Вода сюда поступала по акведуку с гор и, кроме того, пополнялась через систему сбора дождевой воды. В Фессалонике глухой криптопортик греко-римского форума был перестроен во вместительную цистерну. Небольшие цистерны возводили для зажиточных частных домов, церковных зданий, под ними и рядом с ними. Но делали их все меньше и меньше, особенно в глухих провинциальных городах. Исключение составляла лишь обеспечивавшая столицу Ромейского царства водопроводная система акведуков, достигавшая общей длины 550 километров. Ее еще пытались ремонтировать, восстанавливать в VIII в. и на рубеже X–XI вв., но делать это из-за хронической нехватки средств становилось все сложнее, так что к 70-м гг. XII в. сие занятие вовсе забросили, сохранив лишь легенды о такого рода сказочных сооружениях.