Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

По рассказу Гучкова, заговорщики планировали захват власти, и Государь всё это знал. Он знал, что плетутся заговоры, и ему было тяжко. А он хотел сохранить страну для своего наследника. То есть опять же, в голове Государя над общенациональным делом главенствовал личный, так сказать, домашний приоритет (и это тоже напоминает кое-что в сегодняшнем дне, правда, вместо наследника – богатства семьи и клана).

Между тем в начале февраля 1917 года произошло ещё одно действие власти, которое, видимо, должно было её защитить, но которое содействовало гибели Императорского режима.

Здесь мы должны обратиться к личности странного человека, незадолго (в сентябре 1916-го) назначенного министром внутренних дел, Александра Дмитриевича Протопопова. Странного потому, что, видимо, он был психически не вполне нормален. Даже когда он сидел при Временном правительстве в Петропавловской крепости, его перевели в больницу и констатировали у него тяжёлые мозговые расстройства. Известный земский деятель, товарищ председателя IV Государственной Думы – он был, безусловно, сумасшедший, но почему-то его назначил Император министром внутренних дел. Протопопов вызывал дух Распутина, общался с ним посредством кручения столов и т. д. Протопопов стал очень влиятелен при Дворе, его особенно любила Императрица.

Интересный момент – с одной стороны, наступающая революция, с другой – странные, больные люди у власти. Бывший министр юстиции Иван Григорьевич Щегловитов, один из тех, кого уволил Государь в начале 1916 года, писал об этом финальном моменте Империи: «Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции». Я думаю – сильные слова. Увы, замечательный русский государственный человек Иван Щегловитов пал в числе первых жертв Красного террора 5 сентября 1918 года.

Александр Протопопов, когда он уже находился в тюрьме, подробно отвечая на вопросы комиссии Временного правительства, в которой, кстати, работал и поэт Александр Блок, писал: «Всюду было будто бы начальство, которое распоряжалось, и этого начальства было много. Но общей воли, плана, системы не было и быть не могло при общей розни среди исполнительной власти и при отсутствии законодательной работы и действительного контроля за работой министров». Конечно, со стороны Министра внутренних дел слышать такое странно, но вот такая констатация для душевнобольного человека, надо признаться, весьма здравая.

Судьба Александра Протопопова была очень печальна. 27 октября 1918 года он был просто убит большевиками в тюрьме.

Но вернёмся к теме. Петроград в начале 1917 года входил в состав тыла Северного фронта, то есть военным начальником в Петрограде был командующий Северным фронтом. А командующим Северным фронтом был генерал Рузский, который состоял в заговоре, и это знал Государь. И Протопопов, который, видимо, ему докладывал о заговоре, настоял на том, чтобы Петроград выделить из состава Северного фронта в особый военный округ. Петроградский военный округ был создан в начале февраля 1917 года, и командующим этим округом был назначен человек, ни в каких заговорах не состоявший, вполне лояльный Государю, совершенно далекий от петербургского высшего общества, – оренбургский казачий генерал Сергей Семёнович Хабалов.

Вот такой Россия подошла к 22 февраля 1917 года. 22 февраля произошла первая большая забастовка на Путиловском заводе. Забастовка была вызвана тем, что завод закрывался. Завод как частное предприятие оказался неэффективным, он закрывался на санацию (потом он должен был открыться, и очень скоро), но на какое-то время рабочие потеряли работу и боялись, что потеряют зарплату. Это были ложные опасения, потому что зарплату им по трудовому законодательству выплачивали, пусть не полностью, но выплачивали, и зарплата была хорошая. На Путиловском заводе квалифицированный рабочий получал в день 5 рублей, а неквалифицированный – 3 рубля. Для сравнения – некоторые цены: фунт (454 грамма) чёрного хлеба стоил 5 коп., белого – 10 коп., говядины – 40 коп., свинины – 80 коп., сливочного масла – 50 коп. То есть, получая такую зарплату, можно было жить безголодно и беспечально. И эти все продукты были в продаже, нехваток не было. Нехватки возникли в Петрограде в эти дни.

Так вот, 22-го рабочие вышли на демонстрацию с требованием работы. К ним присоединились забастовкой солидарности другие заводы Петрограда, хотя причин, по большому счёту, для забастовки не было. Возможно ли там видеть тоже немецкую руку или руку русских социалистов? Возможно, но, скорее, немецкую руку. Тем не менее рабочие Петрограда были так ожесточены, что готовы были по сравнительно пустяковой причине выйти на улицу.