Россия и русские в мировой истории.

Англосаксы, представленные теперь в основном США, явно не утратили вкус к центральноазиатским делам, как в прошлые века делая ставку на Турцию, которая наряду с Израилем является проводником западной политики на Ближнем Востоке, в Черноморском бассейне, в Центральной и бывшей советской Средней Азии. Главными их партнерами на территории исторической России мыслятся Баку и Алма-Ата. Президент Казахстана имеет военно-политические договоренности с Турцией. В основе азербайджано-турецкого военного сотрудничества лежат двусторонний договор 1992 года, а также ряд соглашений и договоренностей. Причем Турция с удовольствием и умело использовала азербайджано-армянский конфликт, прочно

507 Надеин-Раевский В.А. Указ. соч., с. 5, 167.

508 The Rise of Nations in the Soviet Union. American Foreign Policy and the Desintegration of the USSR. N.Y., 1991, p. 97.

413

утвердив свое влияние и позиции в Баку, что соответствует и экономическим аппетитам Анкары в области транспортировки каспий*;

ской нефти. И в политической, и в экономической областях очевидно. проявляются и давние англосаксонские интересы. Баку постоянно;

проводит консультации с США и Стамбулом, привлекая их к азерЯ байджано-армянскому узлу. Маргарет Тэтчер уже наносила визит >< Баку в качестве представителя <Бритиш петролеум>, а США, имеющие в нефтяном консорциуме 42-процентную долю, выразили поддержку варианту транзита нефти через Турцию, минуя северный путь на Новороссийск.

Арабские страны по сравнению с Ираном и Турцией не граничаж, со славянами и в наименьшей степени имеют противоречия с ними> греками и армянами как геополитическими и историческими субъектами. Стратегия США (как в прошлом веке Британии) ощущается по всей исламской дуге – от Ближнего Востока до Пакистана. Россия же в течение 300 лет втягивала кавказские и среднеазиатские народы в свою орбиту, чтобы нейтрализовать Азию и воспрепятствовать британским попыткам подрыва своих южных рубежей. Осенью 2001 года стало окончательно ясно, что уход из Таджикистана привел бы давно к продвижению туда талибов. Эта экспансия, умело направляемая из Пакистана совсем не исламскими дирижерами, имела бы не только региональное значение. Клубок интересов пограничных Афганистана, Пакистана, Китая и отделенной лишь несколькими десятками километров Индии имеет глобальный характер. Напомним, именно в этой точке в XIX веке, по словам русского востоковеда и политического географа А. Снесарева, <в районе Гиндукуша, на юге Памира, произошло географическое соприкосновение> Российской империи с Англией, и, <по сведениям штаба Туркестанского военного округа от 1903 года, от бухарского кишлака Наматгута до вершины перевала Шит-Рака в Восточном Гиндукуше, по хребту которого идет индо-афганская граница, – один день <горного пешего хода>, 12-15 верст>509. Этот так называемый <среднеазиатский вопрос> решался на полях Первой мировой войны. Обретение Индией и Пакистаном ядерного оружия вообще в корне меняет ситуацию, делая Центральную и Южную Азию одним из центров силы и мировой политики. А в афганских событиях второй половины 90-х годов вновь очевидна роль спецслужб США. Вашингтон сделал ставку на талибов, контролирующих больше трети мировой торговли героином, рассчитывая на новую геополитическую и нефтяную ось (Афганистан, Узбекистан, Пакистан) в среднеазиатском подбрюшье России, которая окажется в изоляции.

509 Снесарев А.Е. Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе… Доклад Председателя среднеазиатского отдела Общества востоковедения. СПб., 1906, с. 2-3.

414

Чечня стала опорным пунктом геополитической дуги нестабильности между христианским и исламским миром, хотя первопричиной мятежа был властно-экономический мафиозный, а не религиозный аспект и ничто не угрожало <всекавказским> характером сопротивления при своевременном подавлении. Проблема Чечни с самого начала была проблемой национально-государственной воли. Именно ее отсутствие, а не военная бесперспективность мешало безоговорочно утвердить суверенитет и территориальную целостность России, когда это еще не было сопряжено с тяжелыми потерями и полномасштабной войной. Раз за разом именно ее провал сдавал достигнутые позиции и обессмысливал жертвы, понесенные солдатами, проливавшими кровь за неделимость Отечества, но ошельмованными антиармейской пропагандой, немыслимой ни в одной стране со здоровым национальным духом.