Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Подобное распределение законодательных полномочий между монархом и высшим законодательным органом власти является свидетельством поиска авторами португальской Конституции оптимального баланса властей, своеобразной «золотой середины», которая должна была удовлетворить самые разные общественные силы в стране и обеспечить стабильность в развитии португальского общества и государства. При этом поиск оптимальной конституционной модели проходил не методом проб и ошибок, а на основе тщательного изучения конституционного устройства других государств. Наиболее широко была использована Конституционная Хартия Франции 1814 г. (в части названий и структуры палат Парламента, большинства полномочий монарха и др.), конституционное устройство Англии и, особенно, германских государств эпохи Реставрации (в части процедуры принятия законопроектов, выборности части верхней палаты и отсутствия чёткой очерёдности в рассмотрении законопроектов палатами). Тем самым, можно с полным основанием сделать вывод, что при разработке португальской конституции был максимально учтён опыт создания и претворения в жизнь конституционных моделей разных государств Европы.

В-третьих, Конституция Португалии отмечается рядом специфических особенностей. Прежде всего, это уже отмечавшееся выше особое распределение законодательных полномочий между Королём и Кортесами, сочетание элементов дуалистической и парламентской монархии, а также изобретение четвертой «уравновешивающей» ветви власти помимо законодательной, исполнительной и судебной. К другим особенностям можно отнести глубокую разработанность и полноту раздела о правах человека.

Включение же в него авторского и патентного права, а также права на социальное обеспечение и бесплатное начальное образование вообще является передовым явлением в мировой конституционной практике и могло быть сравнимо лишь с соответствующим разделом Конституции Франции 1793 г. Еще одной особенностью является огромный интерес законодателей к вопросам престолонаследия и поимённое обозначение лиц правящей династии, что заставляет вспомнить уже Конституцию Франции 1799 г.

Наконец, обращает на себя внимание слабое внимание законодателей к вопросам организации судебной власти (10 % объема Конституции), которые рассмотрены крайне поверхностно и неполно. Впрочем, в большинстве из рассмотренных нами выше Конституций эпохи Реставрации наблюдается такая же картина, что позволяет говорить об определённой тенденции в развитии конституционной мысли этого периода.

Структуру государственной власти

по Конституции Португалии 1826 г. можно представить в виде следующей схемы:

Итак, на основе вышеприведенного обзора Конституций семи европейских государств эпохи Реставрации подведем некоторые итоги.

Во-первых, большинство из рассмотренных выше Конституций являются октроированными, т. е. дарованными свыше волей монарха. Соответственно источником государственной власти и суверенитета провозглашается монарх, а не народ. Исключение составляют Конституции скандинавских стран – Швеции 1809 г. и, особенно, Норвегии 1814 г. В Норвежской Конституции источником власти напрямую провозглашается народ. В Шведской Конституции этот вопрос не раскрывается, но из контекста следует, что источником власти являются одновременно и народ, и король Швеции. Данная особенность объясняется историческими традициями этих государств, выражающимися в значительной роли сословно-представительных органов власти на протяжении нескольких столетий (особенно в Швеции), а также влиянием английской парламентской системы.