Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

В адекватности и обоснованности намеченных прогрессистами мер Ефремов убедился во время поездки на Юго-Западный фронт в составе думского отряда Российского общества Красного Креста в конце апреля 1915 года, в начале отступления русских войск из Галиции. Встречаясь во Львове с представителями военных, лидер прогрессистов услышал «голос армии»: «Только от Думы мы ждем обеспечения нас необходимым снаряжением. Требуйте созыва Думы». По возвращении в Петроград Ефремов в заседаниях Комитета Государственной думы и других собраниях продолжал настойчиво вести свою линию. Его призывы к скорейшему возобновлению думской сессии и пропаганда лозунга установления политической ответственности министерства постепенно находили все более широкий отклик и поддержку (особенно по первому вопросу). В частности, П.Н. Милюков уже не возражал против приближения сроков начала работы Думы; относительно же второго вопроса лидер кадетов «развивал теорию, что ответственность министерства хороша только при всеобщем избирательном праве, а не перед Думой 3-го июня». Соратники Ефремова, напротив, доказывали первоочередность установления начала ответственности, что, по их мнению, закономерно должно было повлечь за собой дальнейшие преобразования и сделать неизбежным изменение избирательного закона.

В совещаниях у прогрессистов принимали участие члены всех думских фракций. «Парламентская история не знала таких единений и таких переплетающихся взглядов…Здесь выкристаллизовывались общие мнения, проходя горнило критики с разных сторон; здесь находили общий язык», – отмечалось в докладе фракции прогрессистов (сентябрь 1915 года). Фактически эти собрания обозначили «русло» процесса, завершившегося в августе 1915 года образованием Прогрессивного блока (Ефремов был избран членом его бюро).

После возобновления заседаний нижней палаты народного представительства (19 июля 1915 года) прогрессисты заявляли о необходимости непрерывной работы сессии, «дабы Государственная дума могла постоянно нести свою контрольную обязанность». Если сначала среди октябристов, и особенно среди правых, отмечалось явное стремление поскорее разъехаться, а потому рассматривать исключительно те вопросы, которые имели непосредственное отношение к войне, то постепенно Ефремову и его соратникам удалось убедить членов Думы, «что уезжать нельзя, что сессия должна быть длительной, что война и в особенности ликвидация войны требуют проведения ряда законопроектов, создающих организацию народных сил в стране и косвенно обеспечивающих, таким образом, конечную победу над врагом, что круг „военных“ вопросов может и должен быть значительно расширен».

По мере ухудшения ситуации на фронте летом 1915 года, анализируя причины этого явления в контексте исторического опыта России, Ефремов указывал на общий «корень» всех ее «неуспехов и поражений» на полях сражений, а именно «недостатки нашего государственного строя: разобщенность правительства и народа, опека первого над вторым, отсутствие контроля народа над деятельностью правительства, распространенность должностных преступлений». Согласно стенограмме думского заседания, «рукоплескания слева, в центре и справа» вызвала его речь в нижней палате парламента 19 июля 1915 года, в которой он свидетельствовал, что только под влиянием крупных военных неудач правительство осознало свою несостоятельность и предприняло ряд давно назревших преобразований («обратилось к содействию русской промышленности, с призывом к дружной работе всего населения для снаряжения армии, оно пошло даже навстречу общественному мнению и устранило из своей среды наиболее ненавистных в армии и стране, наиболее противообщественных министров»). Приветствуя от имени прогрессистов эти перемены, Ефремов в то же время заявлял о недостаточности принятых мер для обеспечения победы, поскольку «произошла лишь частичная смена лиц, но не смена системы, произошло лишь изменение внешней формы, но не существа взаимоотношений народа и правительственной власти… самого духа государственного управления».