Российский либерализм: идеи и люди

На совещании членов ЦК Тыркова поддержала оппонентов Милюкова, подвергла нелицеприятной критике идею создания единого «буржуазно-социалистического фронта» с участием эсеров. «Теперь, – заявила она, – надо выбирать: или буржуазия, или социалисты. Социалистическая революция, произведенная при помощи большевиков и при попустительстве эсеров и других социалистов, привела к ужасным последствиям и показала, что социализм есть культурная, экономическая и политическая реакция». В политическом плане Тыркова допускала теперь возможность реставрации старого порядка: «Пугаться реставрации в стране, превращенной в развалины, и материально и идеологически, странно. Ограниченная в правах Дума сумела в десять лет продвинуть жизнь страны вперед, а большевики в три года ее разрушили». Она не только отвергла возможность каких-либо форм новой коалиции с социалистами, но и настаивала на непримиримой борьбе с ними.

В эмиграции Тыркова продолжала заниматься литературным творчеством. Ее статьи регулярно публиковались в эмигрантских газетах и журналах («Руль», «Слово», «Новое русское слово», «Сегодня», «Возрождение», «Русская мысль»). С августа 1921 года она редактировала журнал «Russian Life», созданный на средства, которыми располагал Совет русских послов в Париже, сотрудничала с английскими и американскими газетами. В соавторстве с Вильямсом написала на английском языке роман «Hosts of Darkness» (London, 1921) – его русский вариант «Василиса Премудрая» частично был опубликован в 1921 году в журнале «Русская мысль». В ноябре 1928 года умер Гарольд Вильямс; Ариадна Владимировна написала в память о нем книгу «Cheeful Giver» («Щедрый собеседник»), изданную в Лондоне в 1935 году.

В течение многих лет, начиная с 1918 года, Тыркова работала над монументальной двухтомной биографией любимого ею с детских лет А.С. Пушкина (первый том был опубликован в Париже в 1929 году; второй – в 1948 году). Обращение Тырковой к Пушкину, как подметил Б. Филиппов, «объясняется органическим влечением к гению русской культурно-исторической гармонии, к чуть ли не единственному нашему „либеральному консерватору“ в русской литературе». Работая над книгой, Тыркова мысленно переносилась в далекую и бесконечно любимую Россию, забывая на время о своем изгнанничестве.

В годы Второй мировой войны Тыркова жила с семьей сына во Франции, сначала в По, небольшом городке на юге страны, затем в Гренобле, писала мемуары. С нападением Германии на СССР все ее внимание было приковано к событиям на востоке Европы. Вместе с Б. П. Вышеславцевым и пианистом П. И. Ковалевым Тыркова организовывала в детской колонии в По лекции и музыкальные вечера. В марте 1943 году она была интернирована немцами как британская подданная. После войны ее усилиями в Париже был создан Комитет помощи депортированным.

В 1951 году Тыркова с семьей сына переехала в США, сначала в Нью-Йорк, а потом в Вашингтон. Несмотря на преклонный возраст, она сохраняла бодрость духа, творческую энергию, была деятельна и общительна. С ее помощью в Нью-Йорке был создан Российский политический комитет. Она участвовала в церковно-общественной деятельности, продолжала работать над своими мемуарами, публикуя главы и фрагменты в журнале «Возрождение» (отдельными книгами они были изданы в 1952 году в Нью-Йорке и в 1954 году в Париже). Все части воспоминаний органически связаны между собой, представляя, по словам автора, «отрезки одного исторического сдвига». Это не летопись, а политическая повесть, где семейная жизнь отступает на второй план. Тыркова стремилась осмыслить «подпочву» происходивших в России процессов, их психологические истоки. Она обращает внимание на такие факторы, как глубинный культурный раскол между меньшинством и большинством российского общества, нарастание антирелигиозных настроений в демократической среде и особенно у социалистической молодежи, состояние постоянного конфликта между властью и обществом. Она далека от того, чтобы снимать историческую ответственность как с власти, которая своими безрассудными действиями постоянно провоцировала революционные настроения, так и с общества, которое даже в лице своих наиболее дальновидных представителей оказалось неспособным найти разумный выход из политического кризиса.

В согласии с традицией сборников «Вехи» и «Из глубины» Тыркова видела перспективу только в здоровом либерал-консерватизме, отказе от теоретических увлечений и возвращении к здравому смыслу. До конца своей долгой жизни она питала живой и непреходящий интерес ко всему, что происходило на родине, следила за достижениями в области науки, литературы, культуры. Одной из последних работ почти девяностолетней писательницы стала статья о «Докторе Живаго» Бориса Пастернака.

12 января 1962 года Ариадна Владимировна Тыркова скончалась на руках своего сына в Вашингтоне, где и была похоронена.