Роза Дашваара

Мне казалось — он бредит. Да, так и есть, ему очень плохо, у него жар, он вообще не понимает, что говорит. Он очнется и все это забудет.

Вот только и я потеряла… еще немного, и потеряю свое. Когда он смотрит на меня… Я не знаю. Слишком мало времени прошло, чтобы сказать наверняка. Слишком много всего сразу.

Я чуть с ума не сошла, пока это проклятый муари не пришел!

Услышала шаги в коридоре — несколько человек. Высокий крупный мужчина с чемоданчиком, домашние слуги за ним толпой. Сразу суета, комната наполнилась людьми.

Меня тут же отогнали в сторону — не мешать.

Горячая вода, какие-то зелья…

Я видела, как кафтан прямо разрезали на его спине, едва отодрали с присохшей кровью. Слышала, как он стонал и шипел сквозь зубы. Потом муари достал какие-то скляночки.

От запаха и вида крови меня начало слегка подташнивать, от нервов, от бессонной ночи. Я все равно сейчас ничем не могу помочь. Смотреть у меня не было сил. Я очень надеялась, что магия ему действительно поможет.

Потом, вроде бы, все закончилось. Я слышала из комнаты голоса и даже, кажется, голос Халида. Выглянула.

Халид сидел на кровати. Совершенно нормально сидел, словно не он только что умирал и был едва в силах пошевелиться. Толстая пожилая женщина смывала кровь с его спины. Муари собирал вещи.

Вот и все.

— Ю! — Халид подошел ко мне сам. Вот только смотрел он не на меня, а как-то почти насквозь. — Идем, мне сейчас надо помыться. Потом завтрак, и мы поедем. Ты должна сопровождать меня.

Равнодушно, даже скорее холодно.

Словно ничего не было.

— Я, кажется, наговорил тебе лишнего в бреду, — сказал он, все так же не глядя. — Забудь.

— Да, Эле-энке.

Совсем слабые, едва заметные розовые полосы у него на спине.

Словно все, что было этой ночью, мне приснилось.

Ничего не было.

* * *

Он смотрел словно сквозь меня. Злился. Я видела, что он злился. На меня, что я услышала, и на себя, что так занесло с откровенностью… или это вовсе не откровенность, а бредовая фантазия. Не важно на кого, но злился все равно.

Домашняя купальня — маленький, неглубокий бассейн, Халиду где-то по пояс, с горячей водой, чтобы помыться. И еще один большой — с прохладной, в которой можно плавать.

В маленький — мы полезли вместе, я должна везде следовать за ним. Вода пахла травами. Даже приятно, пожалуй. Мыло, мочалка…

Только немного неловко мыться, когда на тебя смотрит мужчина, но выбора у меня не было. Впрочем, и он не особо смотрел.

Не разговаривал со мной, словно меня не было.

Так, что мне начинало казаться — я в чем-то виновата.

Я должна молчать… но это невыносимо. Я так переживала ночью, совсем не спала, что сейчас от молчания у меня сдают нервы. Пусть лучше наорет на меня, сделает хоть что-нибудь… Иначе я сама накручу и напридумываю себе такого… Я знаю, что айнар смотрит, но он до этого смотрел.

Мне все казалось, кроме непрошенной откровенности есть что-то еще, другой повод для злости.

— Я сделала что-то не так, Эле-энке? — собравшись с духом, спросила я.

— Нет, — коротко бросил он через плечо.

— Я очень волновалась…

— Не стоит, — сказал он. — Если бы айнар хотел убить меня, он бы давно это сделал. Но пока я нужен ему живым.

— Пока?

— Ты должна молчать, барга, если твой господин не велит тебе говорить.

Я хотела отвернуться и больше не поднимать глаза, но вот где-то тут меня окончательно понесло, силы закончились. Я понимаю, что ему пришлось еще тяжелее, но…

Не могу молчать сейчас, меня разорвет!

— Нет! Что произошло? Я хочу знать!

Он резко развернулся ко мне, шагнул ближе, сжав зубы. Эта купальня совсем маленькая, здесь и шагать-то не надо, все почти на расстоянии вытянутой руки.

Меня несло, да.

— Ну, ударь меня! — почти вскрикнула я. — Ты ведь хозяин, а я рабыня. Ты можешь сделать со мной все, что хочешь. Ударь! Или объясни!

— Не ори, — холодно сказал он.

— А то что?

Что-то дернулось в его лице. И руки тоже, словно он действительно хотел ударить, но в последний момент справился с собой.

Вот только теперь Халид, наконец, смотрел мне в глаза. И в его глазах металось синее пламя.

— Ты ведь понимаешь, барга, что ты за подарок? И что я должен делать с тобой? А то айнар считает, ты недостаточно мне нравишься.

Я — живая камера слежения, средство давления на него, и еще — постельная игрушка?

И еще, вдруг внезапно — его это задевает сильнее, чем меня. Да, там во дворце, в первый раз, я ужасно боялась, я не могла так… почти готова была умереть. Но сейчас, наедине, узнав его чуть лучше — я не боюсь. Я, как минимум, не боюсь его. Не его… Сегодня ночью, когда я сидела с ним, когда трогала его горячий лоб, когда гладила его волосы… что-то произошло… Конечно, я бы хотела, чтобы все было иначе, и до сих пор не могу вспоминать без дрожи, но…

Ему, внезапно, тяжелее переступить через мои слезы, чем мне самой.

Потому, что я готова потерпеть. Потому, что для меня это пока самый выгодный и безопасный вариант, и Халид не сделает мне больно, не станет унижать. А вот что будет со мной, если айнар действительно решит, что я не достаточно нравлюсь ему, и решит забрать? Я даже думать боюсь.