Роза Дашваара

Мой полувсхлип-полустон, и я сама подаюсь к нему еще ближе, еще больше желая ощутить его в себе. Не важно, что будет потом.

В этот раз все не так. Совсем не так, как было у нас с ним, не так, как было у меня до него. Сейчас мы оба хотим этого, несмотря ни на что. Для нас двоих. И это единственное, что важно.

Он наклоняется, касается губами моего плеча, у ключицы…

* * *

После завтрака к нам пришел портной, с ворохом ткани, цветными бусинами, жемчугом, полудрагоценными камнями, кучей разных идей, снимать с меня мерки, шить платья. Словно я не рабыня, а принцесса.

— Выбирай что хочешь, — сказал Халид. — Тебе нужны и удобные платья для дома, и костюмы для верховой езды, для выходов в город и для выходов в свет. И платья, которые будут подходить не рабыне, а госпоже, я предупредил, эти требования никого не удивят, тебе посоветуют, как здесь принято. Для дома и для города можешь заказывать на свой вкус. Хочешь, так, как ты привыкла в своем мире. Ни о чем не волнуйся, денег достаточно. Если среди образцов не будет того, что тебе понравится, скажи, тебе подыщут.

Это было удивительно.

Золотой парчи мне, пожалуй, не дадут, но даже то, что я видела — кружило голову.

Нет, я никогда ни в чем не нуждалась. Не могу сказать, что я из богатой семьи, скорее из средней, хотя у меня всегда было достаточно карманных денег, достаточно возможностей покупать все необходимое, меня баловали, я единственный и поздний ребенок в семье. Но вот сейчас я чувствовала себя голливудской звездой, которой готовы исполнить любой каприз. Особенно, обдумывая платья для выхода.

Халид объяснял все сухо, без эмоций, не глядя мне в глаза. «К тебе придут, барга. Выбирай…» Он, казалось, не замечал меня, ему было все равно. Эта щедрость для меня? Или я просто должна соответствовать его статусу? Возможно, платья ему действительно безразличны, возможно…

Только если вдруг оказывался рядом, я чувствовала его мимолетные прикосновения, которые говорили куда больше слов. Его сухие слова и нежные прикосновения. Так удивительно.

Он ведь опять сегодня почти не спал.

Сначала Халид обнимал меня, когда я плакала. Потом, когда чуть успокоилась — он ушел. Я делала вид, что не замечаю этого, как и обещала, лежала, не открывая глаз, не поворачиваясь. Слушала, как трещат цикады за окном, пыталась поспать. Халид вернулся под утро. Какие-то дела, о которых не должен знать айнар, и я делала вид, что все это время он был рядом.

Я подыграю.

Если задуманное получится у него, то у меня тоже появится надежда.

Если нет — надежды не будет для нас обоих.

Это нужно мне самой.

Почти одновременно с портным пришел толстый Фарис который недавно забрал Ильсу. Мы все сидели в большой гостиной внизу, мужчины разговаривали, а на меня примеряли, прикладывали, присматривали как лучше. Халид не смотрел, никак не комментировал мои наряды и фантазии, он был занят своим.

Я не слышала и половины их разговоров, только когда они говорили громко, о вещах, не значащих ничего: о том, как Ильса скучает, о том, какую кобылу вчера подарили Фарису, но он давно уже не ездил верхом. О том, как подскочили цены на мурен и устриц из-за беспорядков в гавани… и о том, как этих мурен чудесно готовит повар Фариса, Халиду надо обязательно на днях заглянуть.

Возможно, за этим и стояло что-то, но я старалась не слушать. Выбор фасонов и тканей достаточно занимал меня. А остальное — не мое дело.

Пока они не позвали меня.

— Барга, подойди.

Я подошла. Жестом велели сесть рядом. Я села. Заметила, с каким интересом смотрел на меня Фарис, разглядывал, словно диковинку. Они говорили обо мне?

— Сейчас сложные времена, — сказал Халид, — и тебе стоит знать, барга. Я составил завещание, и в случае моей смерти все мое имущество, включая тебя, переходит к Хади Ильдике Менкару, садари Кизы, как моему родственнику. Если возникнут вопросы, ты должна сразу сообщить об этом, и как можно быстрее отправиться к новому хозяину.

В случае смерти?

Да ты с ума сошел?

Так, словно он собирался умереть.

Я не понимала. И разве не он вот только что говорил мне, что никак не должен показывать интерес ко мне, что я должна быть ему полностью безразлична, иначе его начнут шантажировать. И вот… Передать меня, тем самым обезопасив. Я не знаю, что за человек этот Менкар, но он точно не станет издеваться надо мной, как мог бы айнар. Отобрать меня можно только при жизни Халида, а он… не отдаст?

Или для чего все это?

— Почему?

Я не знала, как спросить так, чтобы еще больше все не испортить.

— Это мое право, — сказал Халид. — Все бумаги я передам через Фариса.

Холодно, жестко, глянув прямо мне в глаза. Ясно давая понять, что возражения и дальнейшие вопросы невозможны.

Я слышала это, а значит, мог слышать айнар.

Но… нельзя ведь так делать? Или от меня ускользает что-то важное? Может быть, дело даже не во мне, я просто как свидетель, как живая камера?

— Все имущество? — растерянно уточнила я.