Роза Дашваара

— Да, — согласилась я.

И хоть немного постоять, не могу…

Он подъехал поближе, протянул мне фляжку.

Я глотнула немного… потом еще. И что-то от этой воды меня замутило еще больше.

— Тебе нехорошо? — спросил он.

Я кивнула. Говорить сил не было.

— Давай тогда вон к тем деревьям доедем и посидим, а то свалишься еще.

Посидим — согласилась я. Это будет неплохо.

Он поехал медленно, рядом со мной.

Ох… я не доеду. У меня так начало темнеть в глазах… Невыносимо. Руки начали трястись… Да что же это?

И в какой-то момент поняла, что мне плохо окончательно, я заваливаюсь на бок, сползаю… еще немного и грохнусь с лошади. И в голову вдруг ударяет такая боль… до звона в ушах. Я падаю…

Но где-то в последний момент Халид успевает подхватить меня на руки, снять. И тащит к деревьям в тенек.

Дальше я плохо соображаю, что происходит, голова раскалывается.

Он сажает меня на землю, потом подводит ближе лошадей. Берет свою фляжку, ту, что давал мне, выливает из нее все. Потом достает из седельной сумки вторую такую же, а эту прячет. Идет ко мне.

— На, попей, — серьезно говорит он. — Сейчас станет лучше. У нас совсем мало времени.

— Что…

Я пытаюсь хоть как-то прийти в себя, хорошо хоть боль отступает, но голова кружится все равно.

— Помолчи. Просто попей, я объясню, а ты слушай. Я включил глушилку. Твой камешек, — он чуть коснулся пальцами моего лба, — сейчас не работает. Он видит твоими глазами, и сейчас все выглядит так, словно ты упала в обморок. Потом, когда он заработает снова, ты сделаешь вид, что только пришла в себя и открываешь глаза, что ничего больше не было. Проболтаешься, и это, скорее всего, будет стоить тебе жизни. Поняла?

— Да, — кивнула я. Отпила немного воды.

— Для начала я хочу объяснить про сны. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не говори об этом вслух. Это может быть опасно. Да, я видел тоже, я видел тебя и совсем другую жизнь. Это не будущее. По крайней мере, не то будущее, которое обязательно должно случиться, только один из путей. Сны возникают в узлах временных сдвигов и наложении одной реальности на другую. Это сложно объяснить, но обычно связанно с перемещением между мирами. В пределах своего мира перемещение во времени невозможно, но отправляясь, к примеру, в твой мир, можно выбрать одну из узловых временных точек. Для тебя, к примеру, тот момент, из которого ты попала сюда, или момент, соответствующий по времени тому, которое ты провела здесь. Возможно, есть и другие варианты, я знаю далеко не все.

— Я могу вернуться домой? В тот момент… словно ничего не было?

У меня даже замерло сердце.

— Пока это не в моей власти, Ю. Но, в теории — да. И если тебе снятся такие сны, то, скорее всего возможность вернуться будет. Нужно только до этого дожить.

— Что я должна делать?

Если это правда — я на все готова.

Халид слабо усмехнулся.

— Для начала, нам стоит договориться, как себя вести, — сказал он. — Ты ведь понимаешь, для чего мне подсунули тебя? У меня нет жены, нет любовницы, детей, нет никаких привязанностей, нет близких друзей, нет никого, кроме матери, но этот вопрос мы закрыли, когда я принес присягу айнару. Зато у меня есть одна вещь, которая айнару очень нужна. А я категорически не хочу отдавать. Айнар мог бы убить меня, но тогда он эту вещь потеряет. Не спрашивай что это, тебе лучше не знать. Ты нужна айнару, как инструмент давления на меня. И дело даже не лично в тебе. Если придется тебя убить, то найдут и подсунут мне новую, и потом снова, пока я, наконец, не сломаюсь. Ты не первая, Ю. Я пытался отказаться от этих игр, но… Наверно, лучше научиться самому в них играть.

Это было страшно. Особенно то, что через меня переступят и пойдут дальше.

- А что стало с той, другой… до меня? Она была из моего мира?

— Нет, она была из этого. Ей было пятнадцать… она… — Халид болезненно хмурился, словно ему тяжело подобрать слова. — Я сказал, что мне не нужны такие подарки, не интересны. Тогда айнар велел позвать пятьдесят гвардейцев, и отдал им. Они насиловали ее по очереди. Она сначала кричала, потом теряла сознание. Ее приводили в себя… и снова. Потом унесли в подвалы… и там… — он вздохнул, качнул головой. — Она умирала еще три дня, меня водили смотреть. Поверь, Ю, я не хочу повторить это снова.

— Меня могут забрать у тебя?

— Могут, — серьезно сказал он. — Все, что принадлежит мне, принадлежит айнару, даже моя жизнь. Я поклялся служить ему… Айнар может наградить, может лишить своей милости в любой момент. Обычно, для такого шага нужен повод, но когда дело касается рабыни, повод придумать не сложно. Сказать, что я недостаточно уделяю тебе внимания, а значит, подарок не пришелся по душе, что я без должного уважения, с пренебрежением отношусь к его подаркам. Не важно, что сказать, это формальность. На рабыню всем будет плевать, забрали эту, так возьми другую, достаточно и рабынь и денег. Может сразу, сходу, поменять на новую. Я, конечно, могу попытаться возразить, попытаться не отдать тебя, но айнар накажет заодно и меня за неповиновение, а для тебя это ничего не изменит.

— Наказать, как той ночью?