Роза Дашваара

— Ю, я просто хочу, чтобы ты знала, я не причиню тебе вреда. Я не убью, не сделаю больно. Это блеф. Возможно, не стоит этого говорить, чтобы твой страх выглядел правдоподобно, и чтобы тебе сразу верили. Но я больше не могу. Если вдруг такое повторится, будь готова по сигналу пригнуться, бежать или притвориться мертвой, я не знаю, что может понадобиться. Просто не паникуй и слушай очень внимательно. Делай вид, что тебе страшно, но будь готова действовать. Поняла? И завтра, Ю, это очень важно… Мы поедем в лагерь, и очень вероятно, что после того, что случилось сегодня, от меня потребуют показательных мер. Помнишь, того парня, который учил тебя сидеть на лошади? Возможно, для него потребуют более сурового наказания, чем плеть. Постарайся отнестись к этому спокойно. Не кричи, не вырывайся, не пытайся драться со мной или кем-то еще, требуя его отпустить. Парень нам нужен, как отвлекающий маневр и повод для размолвки. Он все знает с самого начала и согласился добровольно, у него в этом свой интерес. Просто пойми заранее, что для муари необратима только смерть, а убить я его не дам. Постарайся вести себя спокойно, иначе Джейлин может и для тебя потребовать наказание за непослушание. Я тебя в обиду не дам, но лучше не доводить до этого. Хорошо?

— Что с ним сделают? — от таких предупреждений становилось только еще больше не по себе.

— Думаю, потребуют отрубить правую руку за то, что он прикоснулся к тебе. За то, что ему можно, а Джейлину я этого не позволил. Это традиционное наказание.

— Нет… — я попыталась представить, и даже в животе свело от таких мыслей.

Он знал. Маджин. Я помню, как он волновался… он тер запястья так нервно, понимая, чем может кончиться. Добровольно? Как они заставили его? Запугали? Нельзя же согласиться в здравом уме!

— Ю, постарайся не устраивать истерик завтра. Это в твоих же интересах. Если что-то пойдет не по плану, то Маджину ты можешь только навредить. Если действовать точно и быстро, муари способны прирастить руку обратно, почти без следов. Не бойся.

И отчего-то вдруг вспомнилось… на мгновение… как Халид сам тренировался драться левой.

Необратима только смерть.

20. Моя ненависть

Парень казался даже не бледным, а совсем зеленым.

Он стоял перед строем, ему зачитывали приговор. Достаточно близко, чтобы я видела, как его бьет мелкая дрожь. Но он держался. С дрожью ничего поделать не мог, но стоял прямо, расправив плечи, стиснув зубы. Глядя прямо перед собой.

Я тоже старалась — тихо, без истерик, но по щекам все равно текли слезы.

Нельзя же так с людьми! Все эти игры, в которые Халид играет… Чудовищно.

Цель оправдывает средства?

За что?

Халид обнимал меня за талию, прижимая к себе, явно для того, чтобы я не дернулась, когда не нужно, не сбила его планы. Я мешала ему. Он ничем не лучше других.

Посмотрела бы я, как ему самому отрубят руку, за то, что он покусился на власть айнара! Впрочем, за это отрубают голову. А я все еще надеюсь, что этот сукин сын выживет и отправит меня домой, как и обещал.

Даже если отрубленную руку можно прирастить обратно… не знаю, правда ли это, или просто удобная ложь, чтобы я не орала тут… Даже если так — все равно боль и страдания. Это ужас, который приходится пережить. Неизвестность. И через все это придется пройти ради чужих амбиций?

Всхлипнула.

— Тише, — шепотом сказал Халид.

Если я буду плакать — меня накажут тоже.

Не говори, не плачь, будь рада всему, что твой хозяин захочет сделать с тобой.

А мне ведь сначала показалось, что с Халидом весь этот ужас не коснется меня… не так… и все, пережитое во дворце айнара, уйдет. Что он не такой…

Я много думала этой ночью. Почти не спала и много думала. Халид такой же, как и все они… Да, он не плохой человек. Да, унижать и причинять боль ради собственного удовольствия он не станет, удовольствия это ему не приносит. Но когда идет к своей цели — не остановится не перед чем.

— Из-за какой бабы поступать так с верными людьми! — чей-то злой шепот за спиной Халида. Там офицеры дагана, я не знаю их. Но они недовольны. Я вижу их взгляды.

— Да лучше бы он этой сучке голову отрубил.

Тихо, сквозь зубы, не в глаза. Но я слышу, а, значит, слышит и Халид. Он ничего не сделает? Его люди недовольны. Он же понимает? Ему ведь нужна поддержка в его борьбе за власть, а если так… Или ему так и надо? «Отвлекающий маневр и повод для размолвки». Айнар поверит, что люди больше не на его стороне, а он… Это только мои фантазии.

— Сюда! На колени!

Маджина тащат к плахе. Заставляют опуститься, положить руку.

У него совсем белые губы, он тяжело дышит. Ему страшно… Но он старается своего страха не показать. Не просить, не дергаться. Все уже решено.

Вытянувшись, смотрит на палача, идущего к нему с топором.

Никаких церемоний, никакого пафоса. Лишь наказание мелкого проступка мелкого человека, это не значит ничего. Перед всеми — просто чтобы знали и боялись.

— Ты должна смотреть, — тихо, но очень настойчиво сказал Халид. — Не отворачивайся и закрывай глаза.

У меня не хватит сил.

— Я тебя ненавижу, — сказала тихо.