Роза Дашваара

У меня все сжимается в животе. Прямо тошнота подступает, еще немного, и меня вывернет вот на этого джайри, незадавшегося айнара. Я испорчу ему кафтан… Интересно, меня накажут?

Я все же зажмурилась. В самый последний момент зажмурила глаза и даже закрыла уши руками, потому что Маджин так страшно закричал… Я не выдержала. Дернулась в сторону, но Халид держал крепко.

— Стой на месте, — холодно велел он.

— Ублюдок…

Мне хотелось расплакаться.

— Я смотрю, она совсем не уважает тебя, — усмехнулся Джейлин рядом. А ведь я почти забыла про него. — Да и ты ее не очень-то любишь, Халид. Ты хоть раз желал ее, как женщину? Или только из жалости?

— Тебе не надоело? — поинтересовался Халид.

— Я долго думал, почему так, — сказал Джейлин. — Почему отец выбрал именно ее для тебя, отлично зная, что у тебя другие вкусы. Ты любишь других женщин, чтобы вот, как та, которую ты отдал Фарису… Ильса. Горячие, страстные, не распускающие сопли на каждом шагу. С хорошей фигурой, чтоб и попа и сиськи… а не как эта. Треска сушеная, бесцветная. И ведь ты держишься за нее! Не отдаешь. Неспроста? А потом понял. Она похожа на твою погибшую сестру.

Я почувствовала, как Халид напрягся. Принц попал в точку?

— Ты ничего не можешь знать о моей сестре.

— Не могу, — согласился тот. — Я никогда не видел ее, она была рабыней, прачкой, как и твоя мать. На год старше тебя. Она погибла при пожаре, а ты до сих пор не можешь простить себе, что не бросился за ней в горящий дом и не смог спасти. Тебя тогда уже забрали в даган, но ты приходил к матери и к сестре… Ты мог бы успеть, но ты испугался. Ты был мальчишкой… Мой отец действительно умен, внутренние демоны, порой, куда надежнее вожделения. Только я хочу сказать тебе, Халид: вот это, — он ткнул в меня пальцем, — не твоя сестра. И ты ничего ей не должен.

— Это не твое дело.

Джейлин широко и довольно заулыбался.

— Это задевает тебя. Значит, я прав.

Халид жалеет меня, смотрит на меня как на ребенка, как на сестру. Он даже сам говорил мне это вначале. Он обнимает меня, когда я плачу, успокаивает, подкладывает лучшие куски в тарелку. Но он не видит во мне желанную женщину. Ребенка, которого нужно защищать.

Я, наверно, только сейчас осознала это.

Он говорил…

Мне даже стыдно немного за то, как я пыталась приставать к нему. Я-то вижу в нем мужчину.

А в моих снах… это всего лишь сны.

Не важно.

— Не лезь ко мне с этим, — хмуро сказал Халид.

Он плохо умел притворяться, все равно. И сейчас все это попало в точку. Возможно, кто-то подсказал ему… Вряд ли принц до всего додумался сам, готова поспорить, он повторяет чужие слова.

Маджину там уже перевязали руку, чтобы остановить кровь, и сейчас уводили в сторону. Его отрубленная рука в корзине…

— Злишься? Хочешь убить меня? — Джейлин был явно доволен собой. — Кстати, перед твоим отъездом, отец хочет устроить состязания в дагане, чтобы поднять боевой дух. Думаю, мы сразимся с тобой… брат.

* * *

— Раздевайся, — велел он.

Поздно вечером, в спальне, когда мы вернулись.

Я смотрела на него…

Даже не знаю, что произошло… вернее, все то, что произошло сегодня — кровь, ужас, отрубленные руки… Весь ужас, в котором я жила эти дни, не в силах до конца поверить, что это реальность, а не мой сон… весь этот ужас вдруг лопнул. Что-то щелкнуло. И стало все равно. Никто не вернет меня домой. Я умру здесь. Пошло оно все… Такой тихий нервный срыв…

Халид ждал.

— Нет, — сказала я. — Не буду. Если хочешь, сам снимай с меня все.

Он фыркнул, чуть насмешливо, но скорее зло и устало.

— Не хочу. Я велел тебе раздеться, и ты должна выполнять.

Я пожала плечами.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что он сейчас убьет меня, он имеет на это полное право. И все равно… Я так устала бояться. От всего этого устала.

— В чем дело? — сказал Халид, я отчетливо видела раздражение в его глазах. — Ты обиделась, что тебя не воспринимают, как женщину? А сама ведешь себя, как упрямый подросток.

Я глянула ему в глаза.

— Я и есть упрямый подросток. Мне девятнадцать лет. Я живу с родителями… жила. Мне бы еще учиться три года. Я вообще не планировала никаких серьезных отношений лет до тридцати, вообще ничего серьезного не планировала. Закончить учиться, найти интересную работу, путешествовать, гулять с друзьями… А не вот это вот все. Я не виновата, что так вышло.

— До тридцати? У нас в тридцать — женщина может стать бабушкой.

Улыбнулся чуть кривовато.

— У нас в тридцать девушка только начинает думать о том, что пора взрослеть, планировать что-то большее. Сначала нужно учиться, найти себя, построить карьеру, посмотреть мир… Да, я не женщина. Не такая женщина, как твоя Ильса, или кто-то еще. Да, у меня были друзья… мужчины… мальчики, мои ровесники. Мы гуляли… нам нравилось вместе проводить время… но не так… Я не умею и не хочу. Иди ты к черту!

— Ты упускаешь одну существенную деталь, Ю, — сказал он, впрочем, довольно мягко. — Отношения тут не причем. Я не твой муж. Я твой хозяин.

Почувствовала, как щеки заливаются краской.