Роза Дашваара

— Я помню, — сказала уверенно. — От такого мужа я бы сразу ушла. Никогда бы даже не посмотрела в твою сторону. Я говорю лишь о том, что я пока не готова вести себя, как женщина. Да, я уже взрослая, даже в своем мире. Но не так.

Он смотрел на меня… странно. Я даже не могла понять — злится ли он, или как раз наоборот.

Вдруг накатила дрожь в коленках. Я высказала ему, и отпустило.

Что если он разозлится на самом деле? Что со мной будет?

Он смотрел… разглядывал с интересом. И с каждым мгновением смотреть ему в глаза было все тяжелее.

— Ты накажешь меня за дерзость, Эле-энке? Как хозяин?

Он ухмыльнулся.

— Посмотрим.

Взялся за мой пояс, чуть притянул к себе. Расстегнул. Бросил рядом. Пальцами обхватил мою талию… прижал к себе… Я вдруг поняла, что дыхание перехватывает.

— Значит, даже не посмотрела бы в мою сторону? — спросил с усмешкой, тихо, на ухо. Его губы вдруг оказались так близко, у самого моего лица.

До конца. Раз уж я начала это — поздно отказываться.

— Ты слишком старый для меня.

Он засмеялся, почти беззвучно.

— В нашем мире считается правильным, если мужчина старше, — сказал он. — Когда он уже всего добился и может обеспечить свою женщину, свою семью.

Его большие пальцы гладили мой живот, задумчиво и нежно.

— В нашем мире приято, чтобы женщина тоже успела добиться всего. Сначала надо найти себя, и только потом… — я вздрогнула, его ладони скользнули вниз и назад, мне под попу, и не могу сказать, что это было неприятно. Если бы не так… — Если бы мне было лет тридцать…

— Все было бы иначе, — шепотом согласился он. — Но ведь мы снова говорим о свадьбе.

Я выдохнула, невольно вытянулась в его руках.

— Когда нужна женщина на одну ночь, для развлечения, — сказал он, — то все равно сколько лет вам обоим. Все равно, чего она добилась в жизни, и чего добился ты. Даже если у нее взрослые дети, а ты неопытный мальчишка. Имеет значение лишь сиюминутное удовольствие. Все остальное остается за дверью спальни.

— Только здесь и сейчас?

— Только здесь и сейчас, — согласился он.

— У тебя была взрослая женщина?

Халид улыбнулся. Он обнимал меня, его губы у моего виска, и я чувствовала…

— Не то, чтобы она была у меня… Всего пару раз. Мне было примерно столько же, сколько тебе, а она… м-мм, — он коснулся моего виска губами, задумчиво, — она приходила во дворец просить, чтобы ее сына, моего ровесника, взяли в дворцовую гвардию. Я служил в дагане тогда, не при дворе, но приходил к отцу. Мне поручили проводить ее к нужному человеку. Она была роскошна…

— И что потом?

— Ничего. Мы просто сделали то, чего хотелось нам обоим. И все. Потом, еще как-то раз, я лазил к ней в окно. И больше ничего не было. Ни мне, ни ей, не нужны были отношения.

Отношения со мной ему, конечно, тоже не нужны. Только сиюминутное удовольствие… или не удовольствие даже, а просто что-то доказать айнару, который смотрит нас. Это я все перевожу мысли на отношения, потому что мне сложно представить, как можно спать в одной постели и есть из одной тарелки с совершенно чужим человеком… Умом понимаю, но принять не могу.

— Раздевайся, — сказал он, наклонился, отвел пальцами в сторону ворот моей рубашки, поцеловал меня в шею, у самой ключицы. — Не капризничай. Ничего плохого с тобой не случится.

И все же, из дурацкого чувства противоречия, я принялась расстегивать пуговички его военного синего кафтана.

— Не так, Ю, — он отвел мои руки.

И я сдалась.

Расстегнула и сняла штаны для верховой езды. Потом рубашку.

— А теперь сними одежду с меня.

— Как пожелает Эле-энке, — сказала я.

— И как думаешь, чего же он пожелает еще?

Я провела ладонью по его груди, словно размышляя. У него ноздри дрогнули.

— Доказать кому-то, что я волную его, как женщина?

Мышцы под моими пальцами напряглись.

— Себе, может быть? — сказал он.

— Себе? Ты не уверен?

— Не очень.

Одной рукой он прижимал меня к себе, а пальцы другой — рисовали узоры на моей спине. Если кто и был неуверен, то только тараканы в его голове… или не тараканы, он слишком хитрый тип… но его тело отлично выражало полную уверенность, то, как он прижимался ко мне…

— А, может быть, попробовать доказать этой женщине?

— Она упрямый подросток, не желающий взрослеть, все равно не поймет. К тому же, она моя рабыня, так что какая разница, что она думает?

Халид смеялся. Беззвучно, я, скорее, чувствовала это в его прикосновениях, живот чуть подрагивал.

И его глаза… он так выразительно поднял бровь: «не думай о себе слишком много, барга».

— Ах, ты! — я легонько пихнула его в бок.

— Не так, Ю, — он подхватил меня на руки. — Нежнее.

Он держал меня, и я вдруг оказалась даже выше, теперь смотрела на него немного сверху вниз.

— Так? — я погладила его волосы.

— Не совсем…

Я потянулась было поцеловать его, но он лишь качнул головой: «не так».

— Погладить надо в другом месте, — он завалил меня на кровать.

Ладно, я же не против. Потянулась, как могла достать, погладила его член… горячий… и он еще будет рассказывать, что не хочет!

— Так?

— Так лучше, — довольно фыркнул Халид, прикрыв глаза. — Хотя я имел в виду другое, но замнем.