Роза Дашваара

Я закрыла глаза, пытаясь притвориться, что сплю. Можно было бы отвернуться, но я боялась напомнить о себе лишним звуком. Замерла. Только нос еще больше засунула под одеяло, тихо-тихо…

Я слышала его неровное дыхание в тишине, не знаю, что уж там делала эта Ильса, но ему явно нравилось… шорох… звук поцелуев… Я не смотрела. Но не слушать я не могла. Что мне делать?

— Эле… — ее сладкий стон.

Со стуком отодвинулось кресло, он поднял Ильсу, потащил на кровать, где-то по дороге стаскивая с нее платье. Она счастливо смеялась.

Она — рубашку с него. «Давай, подними руки» — так довольно.

Если чуть приоткрыть глаза — я могла видеть широкую спину Халида… шрам под лопаткой на спине. Широкие сильные плечи. Да, такой человек, пожалуй, может легко таскать девушку на плече, хоть через весь город. Он и не к таким упражнениям привык.

Тонкие руки Ильсы обвили его шею, ноги поймали и привлекли к себе, еще больше…

Я зажмурилась, окончательно нырнув под одеяло, стараясь не дышать.

Нет, я — вещь, о моем присутствии можно не думать. Неловко лишь мне самой, им двоим — плевать. И даже если айнар смотрит моими глазами… что ж, это не значит, что у взрослого мужчины не может быть личной жизни. Если айнару приспичит смотреть — это проблемы айнара, Халид у себя дома, в своей постели, со своей любовницей.

Ильса стонет… ей явно очень хорошо.

И скрип кровати… Глухое голодное рычание Халида. Потом словно звук борьбы… возни… и тихий смех. И «ай-ай, моя нога…» и «прости, сейчас», шепот и смех снова. Им весело.

Я даже и представить не могла, чтобы так хихикать в постели с Сашкой. Он бы обиделся, пожалуй… Он… ну, он трахал меня с таким серьезным, сосредоточенным лицом, словно все правители нашего мира следили за ним и оценивали. Я тогда чувствовала себя скорее немного странно и немного неловко, мне казалось, я тоже должна делать все красиво и правильно, вот так же стонать, как сейчас Ильса… но не выходило. Не было у меня такой внутренней потребности — громко стонать. А делать это специально… я боялась, будет ненатурально, он не поверит. Будет хуже. Поэтому я пыталась просто шумно дышать… Глупо. Возможно, все от того, что мы с Сашкой плохо успели узнать друг друга? Всего-то полгода… Чего-то важного между нами не было. Опыта не было. Не знаю.

Он целовал ее.

Даже если Ильса рабыня, то все равно имеет право на его поцелуи тогда, когда захочет. «Не говори, не смотрит в глаза» — только для меня.

Я вдруг поняла, что ревную.

Ревную человека, при мысли о сексе с которым у меня от ужаса дрожали колени.

И все же, человека, который, судя по всему, спас мне жизнь… поступившись, возможно, своей гордостью… Нет, к чему гадать, я слишком мало понимаю еще, но очень хочу понять. Что заставило его?

Человека, который, несмотря ни на что, отнесся ко мне по-человечески.

Он ничего мне не должен, я вещь.

И если вдруг сейчас он решит залезть и ко мне в постель, я буду кричать вовсе не от удовольствия, буду плакать и отбиваться…

Это забавно… странно, но забавно все равно.

Я лежала и ждала, пока все это закончится.

Возня, скрип и стоны, и снова тихий шепот, не разобрать…

Долго.

Потом стоны и скрип чаще. Резче. Так, что мне хочется зажмуриться даже под одеялом, заткнуть уши. Такие судорожные полувсхлипы-полувздохи, громко и так… томительно… замирая где-то на грани… и вдруг, словно что-то оборвалось — несколько мгновений тишины. Потом долгий выдох.

— Эле-е… а-ах… — невыносимо тягуче.

Слышно, как Халид перекатывается, ложится рядом.

— Все, можешь идти, — чуть хрипло, но совершено равнодушно говорит он.

— Сейчас? — в низком, подрагивающем голосе Ильсы удивление и обида. Она садится. Впрочем, обиды и удивления не слишком много, видимо подобное обращение — не в первый раз.

— Сейчас, — говорит Халид. — Мне нужно закончиться дела. Иди.

Она подчиняется.

Он — ее хозяин, невозможно сомневаться в этом.

Ильса вылезает из кровати, одевается. Ее шаги… и тихо хлопает дверь.

Халид тоже встает, находит штаны, натягивает. Берет кувшинчик со стола, наливает воды… Не торопясь.

Я поймала себя на том, что высунула нос и смотрю на него.

— Не спишь? — спросил он вдруг, не оборачиваясь.

О-оо… и я готова сквозь землю провалиться!

Ответить?

— Ты должна спать в моей спальне, барга, так что привыкай, — сказал он. — На самом деле, в моей кровати, но на сегодня хватит. Должна есть из моей тарелки. Везде сопровождать меня. Теперь ты — моя тень. С этим придется смириться, и тебе, и мне.

— Да… — тихо сказала я.

Он усмехнулся.

— Принести тебе воды? — предложил так просто.

Подошел, поставил кувшинчик рядом со мной.

У него шрамы на груди, на руках… на руках особенно много. И лицо, шея — намного темнее, чем грудь. Он проводит много времени под солнцем, но вовсе не на пляже.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Я села, все еще кутаясь в одеяло. Платье на мне такое, что я все равно, что голая.

— Юля.

— Хорошо, — сказал он. — Меня ты будешь называть Эле-энке.

Я кивнула.

— А… Халид?

Он тихо фыркнул.