Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

– Заходите, пожалуйста, – сказала она, закрывая за ними дверь. – Повесьте плащи на вешалку.

Голос у нее был низкий и хрипловатый.

Оса Турелль была одета в узкие черные брюки и ярко-голубой свитер. На ногах были теплые носки из серой шерсти, на несколько размеров больше, чем требовалось, – наверняка это были носки Стенстрёма. У нее было смуглое лицо и темные, коротко подстриженные волосы. Вряд ли это лицо можно было назвать красивым или симпатичным, скорее забавным и интересным. Девушка была хрупкого телосложения, с узкими плечами, такими же узкими бедрами и маленькой грудью.

Она молча наблюдала, как Мартин Бек и Кольберг клали свои шляпы на полку рядом со старой фуражкой Стенстрёма и вешали плащи. Потом они вслед за ней направились в гостиную.

Комната, выходившая двумя окнами на улицу, выглядела опрятно и уютно. Возле стены стоял большой книжный шкаф с резными столбиками и антресолями. Вся мебель, кроме книжного шкафа и кожаного кресла с высокой спинкой, была относительно новой. Почти весь пол покрывал толстый ярко-красный ковер, а тонкие шерстяные занавеси имели такой же красноватый оттенок.

Комната была неправильной формы, из одного угла короткий коридорчик вел в кухню. Через открытую дверь в коридор была видна вторая комната. Окна кухни и спальни выходили во двор.

Оса Турелль села в кресло и поджала под себя ноги. Она указала им на два стула, и Мартин Бек с Кольбергом тоже сели. Пепельница на низком столике была до краев полна окурков.

– Надеюсь, вы понимаете, – начал Мартин Бек, – что нам это неприятно, мы не хотим быть назойливыми, но… это необходимо. Нам нужно поговорить с вами как можно быстрее.

Оса Турелль ответила не сразу. Она взяла из пепельницы зажженную сигарету и глубоко затянулась. Рука ее дрожала, под глазами видны были темные пятна.

– Да, я понимаю, – наконец сказала она. – Это хорошо, что вы пришли. Я сижу здесь с той самой минуты, когда… когда узнала… сижу и пытаюсь понять… пытаюсь понять, что это правда.

– У вас нет никого, кто мог бы побыть с вами? – спросил Кольберг.

– Нет. Да я и не хочу, чтобы здесь кто-то был, – покачала она головой.

– А ваши родители?

– Мама умерла в прошлом году. А отец двадцать лет назад. – Она снова покачала головой.

Мартин Бек подался вперед и внимательно посмотрел на нее.

– Вы поспали хотя бы немного? – спросил он.

– Не знаю. Те, кто был здесь… вчера, дали мне несколько таблеток. Наверное, я ненадолго уснула. Но это не важно, я выдержу. – Она смяла сигарету в пепельнице и проговорила, не поднимая взгляда: – Мне просто нужно привыкнуть к тому, что его нет в живых. Для этого требуется время.

Ни Мартин Бек, ни Кольберг не знали, что ей ответить. Мартин Бек внезапно почувствовал, что воздух тяжелый и плотный от дыма. В комнате повисла гнетущая тишина. Наконец Кольберг кашлянул и сказал:

– Фрёкен Турелль, не возражаете, если мы зададим вам несколько вопросов, касающихся Стенс… Оке?

Оса Турелль медленно подняла взгляд. В ее глазах что-то промелькнуло, и она улыбнулась.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы я обращалась к вам «герр комиссар» или «герр старший криминальный ассистент»? – поинтересовалась она. – Тогда тоже обращайтесь ко мне по имени, Оса, потому что я предпочитаю называть вас на «ты». Мы ведь все же некоторым образом хорошо знакомы. – Она лукаво посмотрела на них и добавила: – Через Оке. Мы с ним часто виделись. Мы живем здесь вместе уже много лет.

«Похоронные агенты Кольберг и Бек, – подумал Мартин Бек. – Ближе к делу. Девушка в порядке».

– Мы тоже слышали о тебе, – по-простому сказал Кольберг.

Оса встала и открыла окна. Потом вынесла в кухню пепельницу. Улыбка исчезла, ее губы вновь были крепко сжаты. Она вернулась с чистой пепельницей и села.

– Пожалуйста, расскажите мне, как это случилось. Что произошло? Вчера я мало что поняла, а читать газеты мне не хочется.

Мартин Бек закурил «Флориду».

– О’кей, – сказал он.

Все время, пока он рассказывал, она сидела не шевелясь и не сводила с него глаз. Он опустил некоторые подробности, однако описал ход событий в той степени достоверности, в которой им удалось его восстановить. Когда он закончил, Оса сказала:

– А куда ехал Оке? Почему он оказался именно в том автобусе?

Кольберг бросил быстрый взгляд на Мартина Бека и ответил:

– Мы надеялись узнать об этом от тебя.

– Я не имею никакого представления, – покачала головой Оса Турелль.

– А тебе известно, что он делал в течение того дня? – спросил Мартин Бек.

Она с удивлением посмотрела на него.

– А разве вы не знаете? Он целый день работал. А что это была за работа, вам должно быть известно лучше.

Мартин Бек мгновение колебался, потом сказал:

– Последний раз в жизни я видел его в пятницу. Он заскочил на работу перед обедом.

Оса встала и сделала несколько шагов по комнате, потом обратилась к нему:

– Но ведь он работал и в субботу, и в понедельник. Мы вместе вышли из дому в понедельник утром. А ты тоже не видел Оке в понедельник? – Она взглянула на Кольберга, который, пытаясь вспомнить, покачал головой.

– Может, он сказал тебе, что едет на Вестберга-алле, – спросил он, – или на Кунгсхольмсгатан?