Розенкранц и Гильденстерн мертвы

– Брак вашей матушки...

Гильденстерн.

– Он просочился.

Шаги.

Розенкранц (потупясь).

– Его тело было еще теплым.

Гильденстерн.

– Ее тоже.

Розенкранц.

– Необычайно.

Гильденстерн.

– Непочтенно.

Розенкранц.

– Поспешно.

Гильденстерн.

– Подозрительно.

Розенкранц.

– Заставляет задуматься.

Гильденстерн.

– Не думайте, что я не задумывался.

Розенкранц.

– И это с братом мужа.

Гильденстерн.

– Близкий родственник.

Розенкранц.

–

Она пошла к нему – -

Гильденстерн.

– Слишком близкий.

Розенкранц.

– За утешением.

Гильденстерн.

– Скверная история.

Розенкранц.

– Похоже.

Гильденстерн.

– Кровосмешение и адюльтер.

Розенкранц.

– Вы так далеко заходите?

Гильденстерн.

– Я? Никогда.

Розенкранц.

– Подведем итоги. Ваш отец, которого вы любите, умирает. Вы наследник престола. Вы возвращаетесь, чтоб увидеть, что его тело еще не остыло, а младший брат уже забрался на его трон и в его простыни. Оскорбляя физические и нравственные законы. Одновременно. Но почему вы все-таки ведете себя столь странным образом?

Гильденстерн.

– Понятия не имею. (Пауза.) Впрочем, вся эта история известна каждой собаке. И все же за нами послали. И мы прибыли.

Розенкранц (насторожившись, прислушивается).

– Слушай! Кажется, музыка,

Гильденстерн.

– И мы здесь.

Розенкранц.

– Точно оркестр – кажется, я слышу оркестр.

Гильденстерн.

–

Розенкранц...

Розенкранц (автоматически, весь поглощенный звуками музыки).

– Что?

Пауза, звуки умолкают.

Гильденстерн (с гримасой).

– Гильденстерн...

Розенкранц (раздраженно).

– Что?

Гильденстерн.

– Неужто для тебя и в самом деле нет разницы?

Розенкранц (оборачиваясь, тупо).

– А?

Пауза.

Гильденстерн.

– Сходи посмотри – он еще там?

Розенкранц.

– Кто?

Гильденстерн (жест за кулисы).

– Там.

Розенкранц направляется в глубь сцены, к кулисе; смотрит, потом возвращается и докладывает.

Розенкранц.

– Так точно.

Гильденстерн.

– Что он поделывает?

Розенкранц повторяет всю процедуру.

Розенкранц.

–

Разговаривает.

Гильденстерн.

– Сам с собой?

Розенкранц снова собирается пойти, но Гильденстерн его удерживает.

– Он что, один?

Розенкранц.

– Нет.

Гильденстерн.

– Значит, не сам с собой, так?

Розенкранц.

– Так, но сам... Кажется, он идет сюда. (Трусливо.) Может, смоемся?

Гильденстерн.

– Куда? Теперь не имеем права.

Входит, пятясь спиной к зрителям, Гамлет, сопровождаемый Полонием. Разговаривая, они приближаются к авансцене. Розенкранц и Гильденстерн занимают два противоположных угла на просцениуме.

Гамлет.

– ...потому что и сами вы, сударь мой, были бы так же стары, как я, если бы могли, подобно раку, идти задом вперед.

Полоний (в сторону).

– Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность. Не хотите ли уйти с этого воздуха, принц?

Гамлет.

– В могилу.

Полоний.

– Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха.

Гамлет идет в глубину сцены; Полоний в это время что-то бормочет, потом громко произносит:

– Высокочтимый принц, я вас смиреннейше покину.

Гамлет.

– Нет ничего, сударь, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью.

Полоний

(пересекает сцену).

– Желаю здравствовать, мой принц. (К Розенкранцу.) Вам надо принца Гамлета? Он здесь.

Розенкранц.

– Благослови вас Бог, сэр.

Полоний уходит.

Гильденстерн (окликает Гамлета в глубине сцены).

– Мой досточтимый принц!

Розенкранц.

– Мой дражайший принц.

Гамлет останавливается в глубине сцены, оборачивается к ним.

Гамлет.

– Мои милейшие друзья! Как поживаешь, Гильденстерн? (Идет к авансцене с рукой, протянутой к Розенкранцу, Гильденстерн кланяется. Гамлет поправляет себя.) Ах, Розенкранц!

Они смеются добродушно над ошибкой; все встречаются в середине сцены и, повернувшись спиной к залу, уходят в глубину; Гамлет в середине, он обнимает их за плечи.

– Ребята, как вы живы оба?

Затемнение.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

После поднятия занавеса Гамлет, Розенкранц и Гильденстерн продолжают беседовать, как в предыдущей сцене. Разговор, который они ведут, поначалу невнятен; первая реплика, которую можно разобрать, – конец короткого монолога Гамлета: см. Шекспир. «Гамлет», акт II, сцена 2.

Гамлет.

– Проклятье, в этом есть нечто сверхъестественное, если бы только философия могла до этого докопаться.

Трубы актеров.

Гильденстерн.

– Вот и актеры.

Гамлет.

– С приездом в Эльсинор вас, господа. Итак, ваши руки. (Берет их за руки.) Этикеты условности – придатки равнодушья. Обменяемся их знаками, чтоб после встречи с актерами вам не показалось, будто я более любезен с ними, чем с вами. Итак, с приездом. (Собираясь уходить.) Но мой дядя-папочка и тетя-матушка ошибаются.

Гильденстерн.

– Насчет чего, милорд?