Рождение

— Нет. Не в смысле, что ей нравится твоё руководство. Хотя, пожалуй, и это тоже. Ей конкретно ты нравишься. Как одинокий вдовец, отличный воин и тому подобное… — ох, и неловко же стало от необходимости уточнять! Тални отвернуться от горизонта теперь не решается.

— Экая нелепица. С чего ты взял? — небрежно отозвался бывший пахарь, чуть наклонив на бок голову. Всё-таки приятно, когда вновь кожу гладят лучи солнца!

— Я слышал: именно поэтому она ринулась в оттоиры. Она сама говорила, якобы не уступит тебя григстанке. Вот, — молодой человек смутился ещё больше и густо покраснел.

— Она не ведает, с кем столкнулась. И ещё… Неужели ей не ясно: я связан с Силион навсегда и совершенно удовлетворён выбором? — Ланакэн вздохнул и пожал плечами, ибо уже даже и не знает, о чём говорить по сему поводу. Внимание симпатичной, но для него абсолютно посторонней девушки показалось несуразицей — пока можно и сквозь пальцы посмотреть. Хотя вот теперь многое в произошедшем стало на свои места. Темпераментный вызов опасности и упорные интриги… А ведь прежде отмечал молодую воинственную красавицу не больше, чем любого другого бойца… Выходит, следует отнестись деликатнее, если не желает нажить впоследствии страстного оппонента за спиной…

Тални помялся и ушёл по своим «рыбным делам». Но побыть наедине с собственными мыслями не удалось. Рядом вдруг прозвучал скрипучий голос Кринт:

— И верно, что не заостряешь. Наездница нгутов и представления не имеет, кого выбрала в соперницы. К тому же ты для гордячки скорее очередная прихоть, чем настоящее чувство. Неподвластный её очарованию, недоступный, а потому — манящий. Но капризы не делают счастливее… Так что бывшей наследнице из Руали несложно приручить пламенную Сиано, не умеющую разглядеть счастье у стоп своих. Силион умеет ценить жизнь окружающих людей.

Автоматически поклонившись, он поспешил в подземелье. Общаться с вездесущей старухой совершенно нет желания. По дороге встретился подросток из ферм. Отличить их от остальных нетрудно: полные, слабые, неопытные и настороженные. Привычка бояться на новом месте жительства ещё не погасла. Впечатление, будто бы они постоянно готовы отпрыгнуть в поисках укрытия, если получится. В тоннелях буквально прижимаются к стенкам при вольных, ещё не воспринимая в полной мере уровень нынешней безопасности. Что-то пытается всплыть из глубины тщательно захороненных воспоминаний. Что-то мрачное и далёкое.

Риул приостановился около Арнат, взъерошил яркую шевелюру и присвистнул:

— И куда парни смотрят? Такая фигурка, а ещё не замужем! Ты, наверное, где-то в тёмной пещере кавалеров от мира прячешь за одну возможность посмотреть? А?

Его нагловатая манера уже давно никого не удивляет, однако сильно злит молодых девушек. Вот и Каланвик под его многозначительным раздевающим взглядом нахмурилась и перевернула воину на голову целую корзину с шелухой от стручков, которые потрошила. Подбоченилась и в молчании пронаблюдала, как отряхивается. Однако… мужчина засмеялся и, воспользовавшись ситуацией, как предлогом для маленькой мести, неожиданно привлёк её к себе одной рукой. С его силой справился бы и в случае, если бы она пыталась отбиваться по-настоящему.

— Ну, нельзя же так, красавица! А кто меня теперь чистить будет? Я же одинокий!

Оказавшись прижатой к его широкой груди, крепенькая крестьяночка надула губки, сдвинула брови и решительно надела на него и саму корзину. Шоу пришлось выпустить «обидчицу», освободиться от неординарного «головного убора», разрываясь между желанием хохотать и чихать. Ланакэн задумчиво остановился рядом, укоризненно наблюдая за очередной выходкой рыжего хулигана, но вместо предостережения попросил:

— Собери мне старших из освобождённых с ферм.

— Старейшин? Не замечал среди них стариков, — внезапное открытие самого обескуражило. Картограф всё выбирал из волос мусор, но уже лишился излишнего озорства.

— У них не бывает старейшин. От возраста Тални и старше. Мне надо, по большей части, людей моего возраста.

— Нет старейшин… Как же так? — поразился подтверждению собственных наблюдений товарищ. Определённый привычный уклад, принятый во всех поселениях, вызвал недоумение перед новостью.

— Чего тут непонятного? В нашем с тобой возрасте уже мясо жёсткое. Зачем затягивать до такого? — с досадой разъяснил очевидное рождённый в неволе. Кожа собеседника изменила оттенок, а горло дёрнулось от судорожного глотка. Судя по всему, всплыли не такие уж и давние картины посещения построек, откуда удалось освободить предводителя и его женщину. Запахи разделочного зала ещё мучат в ночных кошмарах. Кивнув, поспешил удалиться, чтобы не выдать охватившей дурноты. Осилзский лишь подивился, как некоторые в ответственный момент откладывают на потом свой страх. Ведь, когда было нужно, никто из спасательной группы не запаниковал, а нынче вот даже упоминание заставляет впадать в ступор бойкого ветерана. И никоим образом избавиться от наваждения не выходит настолько опытному вояке, много раз смотревшему на гибель в боях, собственноручно убивавшему и рвавшему на части противников.