Рождение

Наедине с самим собой бывший крестьянин тяжело вздохнул и воткнул факел в щель у входа. Надо обязательно перекусить, чтобы оставаться в форме. Надо, но… Подойдя к столу, обнаружил лишь намокшую лепёшку, валяющуюся на столе. Аппетит она никак не пробуждает: попав в лужу разлитого отвара, о которой хозяин жилища благополучно успел позабыть, хлеб стал идеальной средой для роста плесени, теперь буйным зеленоватым цветом распушившейся на влажной поверхности. Повертев неудавшийся завтрак, Ланакэн уже собирался отправить его в мусор, как вдруг сообразил: Соул нередко обзывал отвратительные образования «неприятными недогрибами». Врачеватель объяснил товарищу: мохнатый налёт образуется чем-то почти таким же, как собираемые в лесу грибы, только несъедобно. Начали лихорадочно всплывать обрывки рассказа, не больно-то и заинтересовавшего некогда мирного селянина, привыкшего к абсолютно иным урожаям. А ныне обнаружил: есть в той информации очень важное звено, утраченное за прошедший долгий срок. И наконец осенило… Здесь сухо, но, стоило попасть влаге — очень скоро появился и «грибок». Следовательно, условия в пещере крайне благоприятны для развития подобных организмов. Им не хватает только воды. Но ведь сухо отнюдь не везде! В купальне, конечно, бьют горячие источники, но вот река с рыбой, вероятно, вполне пригодна для образования в глубинах гротов естественных «грядок». Можно, конечно, и самим их создать при необходимости, но нельзя исключать и простые варианты, вполне возможные в создавшихся условиях. Идея разожгла неуёмную любознательность, подстегнувшую, в свою очередь, к активным действиям. Прихватив пригоршню орехов, дабы уж полностью отвлечь желудок от напоминаний о еде, мужчина устремился разыскивать Кама.

* * *

Лиам несмело подошла к самой кромке берега и посмотрела вниз. Словно бы не водоём, а один большой кусок полированного хрусталя: всё чётко можно разглядеть, столь каменно-неподвижно. У надсмотрщика как-то видела похожий кристалл-сувенир. Не верится, будто там может скрываться что-либо живое. Рядом гулко раздались торопливые шаги Тални, спешившего покормить своих подопечных.

— Любоваться — любуйся, а воды не тронь, — ещё на расстоянии потребовал он строго, но, подойдя ближе, оробел от осознания, что разговаривает с юной полненькой девушкой, беспокойно сжавшейся под неожиданным присмотром статного вольнорождённого с обнажёнными жилистыми загорелыми руками, красноречиво подсказывающими образ жизни воина. Её коротко стриженные волосы, словно у мальчика, сделали лицо ещё более круглым, но ей подходит, придаёт облику некоторую уютность. Латаное длинное платье, явно с чужого плеча, выдаёт происхождение ещё лучше, чем запуганность — у дикой человеческой общины не хватило запасов, скидывались старьём на буквально нагих новичков.

— Извините… Я не хотела помешать! Я… Я просто посмотреть… Столько рассказывают небылиц… Я ухожу уже! Я не трогала! — попятилась, споткнулась и чуть не упала, но парень вовремя подхватил под локоть (благо, выработал неплохую реакцию при обучении фехтованию) и учтиво предложил:

— Так торопишься, словно б натворила чего… Я ж не прогоняю. Смотри, коли любо! Было бы на что… Страшные они у меня, честно говоря… Не понравятся, наверное.

— Дело не в красоте… Такое только хозяева умели! Они растят на пропитание рыбу где-то дальше в долине… Слышала когда-то. Это великое умение! — поделилась посетительница с восхищением, вызвавшим одновременно радостную гордость и приступ застенчивости.

— Да что я умею… Это Силион меня учила всему. Я повторить пытаюсь. Икру вот отложили недавно, как она и говорила. Я загородку для мальков соорудил, а то они в большинстве своём погибнут. Вот и всё. Кормлю их — они приплывают сами.

— А кто тебе помогает? — полюбопытствовала гостья, приободряясь.

— А чего мне пока помогать? Сам справляюсь. Если пойдёт сильно много работы — поговорю с Осилзским. Чтобы кого снарядил. Но пока без надобности, — признался Кама. Почему-то это вызвало разочарование слушательницы, поэтому молодой человек поспешил показать свои «владения» и поведать об их особенностях. Самому казалось, что всего лишь поддерживает разговор, но она действительно увлеклась: внимает каждому слову, уточняет сложное. Приободрилась и даже заулыбалась, то и дело с неумелым кокетством подёргивая себя за коротенькую чёлку. Но потом кого-то увидела за спиной рассказчика и померкла, словно кто задул огонёк.

— Столько нового узнала, Лиам! Занимательно? Правда? — прозвучавшее вызвало дрожь, скользнувшую по округлым плечам. Только-что любопытные голубые глазёнки потухли, наполнившись чем-то неведомым для рождённого на свободе.

— Я пойду, — сказала почти шёпотом и поторопилась куда-то. Сунату немного постоял, откланялся и пошёл следом за нею. Ни единый мускул не выдал его эмоции. Будто дрокк[14].