Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

«Задние палаты» были собранием несчастнейших человеческих существ на земле, а заодно – почти неисчерпаемым источником подопытных для исследований вроде того, что планировал Пинкус.

«Мы могли проводить эксперименты, о которых сейчас и подумать нельзя, – вспоминал Кэллоуэй. – Разрешения пациента никто не спрашивал. Надзора тоже никакого. Мы как-то раз дали амфетамины шизофреникам. Я сказал: “Джон, ты не против, если я дам тебе попробовать и посмотрю, что с тобой будет?” А он ответил: “Конечно, док”. Амфетамины им только разговорчивости прибавили».

И хотя пациенты были доступны и в основном сотрудничали, идеальными испытуемыми их сложно было назвать. Так ужасны были условия в больнице, что команда ученых Пинкуса боялась за собственную безопасность. Осталась отправленная ими записка, озаглавленная: «ТЕМА: ОБЩИЕ ЛАБОРАТОРНЫЕ УСЛОВИЯ».

Хотим уведомить директоров, что рабочие условия в этих лабораториях после десяти часов вечера, когда заканчивается ночной обход, небезопасны. Пациенты могут легко проникнуть в лаборатории, даже когда все двери заперты. Некоторые технические сотрудники работают по ночам, и нам, ответственным за их безопасность, кажется, что требуются указания, направленные на обеспечение необходимых для работы условий.

Пинкусу удалось провести первые испытания прогестерона на шестнадцати женщинах – у всех был диагностирован психоз. Также он дал гормон шестнадцати мужчинам, чтобы посмотреть, как это отразится на их стерильности, – и заодно проверил, не поможет ли им препарат и от психического расстройства.

К сожалению, опыты не дали положительных результатов. Женщины не вели половую жизнь, а значит, трудно было определенно сказать, что они не овулируют. Похожим образом было трудно понять, повлияли ли на них препараты, потому что психические проблемы многим нарушали менструальный цикл. Что до мужчин, Пинкус считал, что прогестерон мог уменьшить у них выработку сперматозоидов и снизить сексуальное желание. Неясно, он этим интересовался для целей контроля рождаемости или из чистого любопытства. Сэнгер и Мак-Кормик отчетливо декларировали, что средства предохранения для мужчин их не интересуют. Они не доверяли эту ответственность мужчинам, и хотели, чтобы власть над собственным телом и репродукцией была в руках женщин. Но Пинкус думал, что даже если прогестерон не сработает как предохранительное средство для мужчин (или если его спонсорам это ни к чему), у него может быть другое полезное применение. Если прогестерон подавляет мужское либидо, его можно применять в комбинации с психотерапией для лечения мужской гомосексуальности. Но в итоге его испытания оказались неубедительны. У одного психотика-мужчины после пяти месяцев приема прогестерона уменьшились яички. Другой, по словам медсестер, стал более «женственным», принимая гормон. Исследование не пошло дальше, в том числе и потому, что ученые не могли уговорить пациентов сдать сперму на анализ, а наблюдения за частотой мастурбации у пациентов изменений не выявили. Пинкус отметил, что мужчины на прогестероне «были так же психотичны, как и до употребления препарата».

Работа в психбольнице обернулась потерей времени. Оставалось Пуэрто-Рико.

Глава девятнадцатая

Тяжелые дни Джона Рока

Джону Року пришла пора принять решение.

Участвует он или нет? Войдет ли он в проект, который поставит его в прямую оппозицию католической церкви – той самой церкви, которой он предан с самого детства?

Рок был не только воцерковленным католиком, но и уважаемым врачом с процветающей практикой и безупречной репутацией. Более того, ему было шестьдесят четыре, близился обязательный уход на пенсию из Гарварда, и он начал подумывать о независимой практике. Пинкус, Сэнгер и Мак-Кормик тоже рисковали, участвуя в поисках орального противозачаточного, но они для медицины и церкви были посторонними и рисковали только временем или деньгами. Ставки Рока были выше.

К тысяча девятьсот пятьдесят четвертому году он достаточно узнал стиль работы Пинкуса и понимал, что ему, Року, этот стиль не нравится. Рок считал, что вполне допустимо давать женщинам большие дозы прогестерона несколько месяцев, особенно если это дает бесплодным надежду забеременеть в результате эффекта отскока. Но по поводу более долгих сроков он сомневался. Потенциальные побочные эффекты могли быть серьезными, соблюдение режима приема требовало усилий, и никто не знал, какие могли быть отдаленные последствия для здоровья и репродуктивной функции. Он напоминал Пинкусу, а также Мак-Кормик и Сэнгер, что торопить работу не нужно.