Розовый Дождь

— Ничего не вижу в этом смешного! — обиженно нахмурился Люк и внимательно осмотрелся.

Позади него с подносом в руках стояла его вчерашняя знакомая — «морская дева», как она представилась тогда. Она так смеялась, что, казалось, вот-вот выронит все его содержимое. Но что самое удивительное — так это то, что и гигантская морская черепаха засмеялась тоже — кряхтящим, скрежещущим старушечьим смехом.

— Прости, дорогой, просто ты так смешно, хи-хи, отпрыгнул, у тебя было, хи-хи-хи, такое уморительное, хи-хи, выражение лица…  Как будто тебе за шиворот ледяной воды налили! Все, не буду больше, прости, хи-хи…

Морская дева действительно честно пыталась справиться с позывами смеха, а потому даже на некоторое время отвернулась, предоставив возможность Люку осмотреться.

А находился он в странном сферическом помещении перламутрового цвета, размером шагов в сто в диаметре, высотой — шагов в тридцать. Стены у него были полупрозрачные, так что сквозь них можно было видеть, что творится снаружи. А снаружи, куда ни кинь взор, было самое настоящее морское дно! Целые джунгли из темно-зеленых высоченных водорослей, чьи тонкие стебли и листья плавно покачивались из стороны в сторону, как бы под действием ветра, неприступные скалы из разноцветных кораллов. Целые стаи рыб — от размером с ноготок до настоящих гигантов в пять и больше человеческих ростов, — ловко лавировали в джунглях из водорослей и кораллов, не обращая никакого внимания на Люка. Само дно, покрытое жемчужно-белым песком, сплошным ковром усеивали всевозможные моллюски с раковинами самых причудливых форм, с усиками-антеннами и без, морские звезды, крабы и прочая живность. Все здесь шевелилось, дышало, плавало, бегало, ходило…

А потом Люк заметил другие «жилые пузырьки» самых разнообразных цветов и оттенков, но по форме — точь-в-точь такие же, в котором находился сам — в них жили другие русалки. Пузырьки были привязаны тонкими, но, видимо, очень прочными, серебристыми нитями к гигантским кораллам и водорослям.

А вот и его недавняя знакомая, огромная черепаха, медленно уплывающая куда-то вдаль, машет своими плавниками-ластами, словно гигантская птица. Видимо, честно исполнив роль «ложа», она теперь была отпущена хозяйкой по своим личным, черепашьим, делам.

— Добро пожаловать, мой дорогой человечек…  А как, кстати, тебя зовут? Мы ж даже не познакомились с тобой! Меня — Марина. Я — морская дева, хранительница Залива Грез, а ты?

— А я, — смущенно кашлянув в кулак, проговорил Люк, — Люк, просто — Люк.

— «Просто Люк» и все? — недоверчиво посмотрела на него Марина, стоя все с тем же подносом в руках.

— И все! А что ещё нужно?

— Да нет…  Просто за тем, кто «просто Люк и все» «ЖАЛО» не носится как угорелое, в полном составе, с этой ненормальной белобрысой во главе! — воскликнула Марина и только теперь заметила, что её гость переминается с ноги на ногу. — А-а-а, тебе сесть не на что…  Один момент!

Марина звонко щелкнула пальчиками и тут же со дна поднялись три больших краба. Ловко хватаясь клешнями и лапками за стебли огромной водоросли, к третьей снизу ветви которой серебряной нитью был привязан их пузырь, залезли по ней и совершенно беспрепятственно прошли сквозь перламутровую стену пузыря — причем не впустив ни капельки воды! Сложив под себя лапки, крабы сели, образовав, таким образом, два табурета и один плоский столик, поскольку третий краб был раза в два крупнее остальных.

— Прошу к столу, «Просто Люк», кушать подано! — пропела звонким и веселым голоском Марина и опустила свой поднос на импровизированный стол.

Люк, голодный как белая акула, не заставил себя просить дважды. Села и Марина. На подносе лежали листья настоящих кувшинок, на которых, в свою очередь, располагались какие-то раскрытые раковины с белесой жидкостью.

Лицо Люка разочаровано вытянулось. Марина с тревогой посмотрела на него.

— Что? Не нравится? Да это ж устрицы! Неужели никогда их не ел? Их же людские короли за большие деньги покупают! Они вкусные, честно-честно! Попробуй! А для мужчин это вообще — первое дело, — не удержалась все-таки и хихикнула, — знаешь, какую силу придают по мужской части…  — и хитро подмигнула. — Давай, ам — и все! — протянула русалка одну из устриц своему гостю. Но, прочитав выражение отвращения на лице Люка, сама взяла одну и вылила содержимое раковины себе в рот. — М-м-м-м, как вкусно! Ну попробуй, во!

Люк, все ещё не сводя недоверчивого взгляда со своей смешливой сотрапезницы, взял одну из раковин и залпом выпил.

— Ух ты! Действительно вкусно! — воскликнул он. — Что-то вроде совиных яиц, только лучше…

А дальше его уже не надо было просить дважды. Через пару минут все двадцать раковин он выдул в одного. И только когда на столе ничего съедобного не осталось, Люк отвалился от стола — устрицы оказались на диво сытными.

— Ой, Марина, а я ведь и твою порцию съел тоже…  — запоздало спохватился он и густо покраснел.

Морская дева все это время, облокотив головку о перепончатые ручки, с нескрываемым удовольствием наблюдала, как и все, наверное, женщины в мире, как любимый мужчина ест её стряпню.