Розовый Дождь

— … Ваш Величсво, да на кой нам сдалась эта грамота, Создатель с вами! — обезоруживающе добродушно улыбнулся конопатый мужик в зеленом, комкая шляпу в руках. — Нихай пане мучатся по столько лет, нам-то на што? Мы люди маленькие, урожай собрали, варенья наварили, пивка выпили да на боковую…  Да и куда я с этой храмотой — корове штоль читать буду, с подсолнухом?..

С места вставали все новые и новые представители и их мнения были явно не в пользу высказанного Гастоном. И только теперь Гастон был по-настоящему растерян. Такой реакции он явно не ожидал. Из сложившейся ситуации мог быть только один, один-единственный выход.

Гастон выпрямился во весь рост, согласно древнему обычаю поднял правую руку вверх, как это делают обычно при клятве, и громко и четко, на весь Зал Собраний, произнес:

— Я, король Авалонский и президент Содружества суверенных королевств, пользуясь правом, присущим Нам по рождению, налагаю «вето» на любое решение Совета, которое противоречит Нашему решению. А вам, Ваши Величества, повелеваю в недельный срок принять моих людей, которые начнут приводить угодное Нам решение Совета на вверенной Вам территории.

— Да будет так! — согласно древнему обычаю, в один голос воскликнули Их Величества, встав со своих мест с поднятыми вверх правыми руками.

— Объявляю заседание Совета законченным!

3.

А уже ровно через неделю, в один и тот же день, во всех пятидесяти королевствах Содружества, на заранее воздвигнутый по этому случаю во всех городах и селах покрытый алым атласом помост, вошли герольды в белых плащах с черным орлом. Протрубив в серебряные фанфары, они торжественно зачитали с длинных, сделанных из искусственного пергамента, листов, решение Короля:

— Граждане и гражданки королевств Содружества, слушайте и не говорите потом что не слышали! Решением Совета Содружества во главе с Его Величеством королем Гастоном Авалонским, постановляется:

1. «Всем без исключения, вне зависимости от пола и сословия, пройти проверку на знание грамоты и письма, которая будет проводиться во всех городских ратушах и зданиях деревенских сельских советов.

2. Те, кто получил желтый билет, после проверки, должен в это же время каждый день, вместе с этим билетом приходить по указанному на нем адресу для последующего обучения грамоте и письму.

3. Те, кто получил красный билет, также должны приходить в дома по указанному адресу для углубленного изучения указанных на билете предметов.

4. Те, кто получил белый билет, могут получить книги на дом и заниматься дома, но обязуется сдать через год экзамен.

5. Все дети от семи лет, вне зависимости от сословия и рода занятий, отныне и навсегда обязаны посещать школы — общие школы для всех сословий, как и получившие желтые билеты.

Те же, кто ослушаются коллективной воли Совета и лично Его Величества, короля Гастона Авалонского, будут пороты на псарне арапником, вне зависимости от чина и звания, а если не послушаются, будут поставлены у позорного столба, а если и тогда не послушаются, будут отправлены на галеры или в подземные копи карликов рудокопами!

Решение окончательное и обжалованию не подлежит!»

Прочитав королевскую грамоту, герольды ещё раз протрубили в серебряные фанфары и, чинно откланявшись, прыгнули на коней и поскакали восвояси.

Народ слушал в безмолвии — приказы короля, возглашаемые герольдами с атласных помостов, не принято было оспаривать, но слушать, сняв шляпы и смиренно склонив головы. Воля короля — помазанника Создателя — была священна. Однако выражать радость по поводу этого непонятного указа они были не обязаны. А потому, когда народ расходился по домам с площадей, то-то было разговоров…

— Ну, што ж, король совсем рехнулся-то, а, Марта? — покрутила пальцем у виска грудастая баба в зеленом. — У меня уж третья пара внуков дома, а я пойду книжки штоль читать? С ума сойти!

— А я говорила тебе ещё в Соборе-то, — вторила ей долговязая Марта. — Не будет толку от такого короля! И-и-и, быть беде — нутром чую! Эт тольк начало…

И обе бабы набожно осенили себя знаком Создателя и понурили головы. Настроение было безвозвратно испорчено.

4.

— Ваша Верность, — выкинув в уставном жесте приветствия правую руку, на которой красовалась повязка с изображением рассерженной пчелы, отрапортовала кремово-белая фея. — Я принесла, как Вы и просили, протокол заседания Совета Содружества и только что полученную грамоту его постановления.

С этими словами Кремово-белая фея положила стол прозрачный шар, на который были записаны изображения документов. Но Жемчужно-Белая даже не обратила на неё внимание, продолжая сидеть на розовом табурете. Она была всецело погружена в себя, нервно барабаня пальцами по поверхности стола.

— Ну и как, сестра? — наконец, задумчиво проговорила Жемчужно-Белая.

— Дело серьезное. По-моему, король Гастон не в своем уме и пора его убирать, как того, чье имя предано забвению. Тем более, прецедент у нас уже имеется.

Жемчужно-Белая пронзительно посмотрела в глаза Кремово-Белой и та, не выдержав, отвела взгляд.