Розы в декабре

женщинам, не говоря уж о том, чтоб испытывать к ним симпатию. Именно поэтому я

обольщал себя надеждой на чудо, которое послало бы нам сюда существо равное

им.

— Лучше бы вы не обольщались, мистер Кэмпбелл, — горячо откликнулась Фиона. — Я

нахожу в вас уйму пороков, вы нетерпимы, жестки, властны, — я бы не хотела, чтобы все эти черты перешли к детям. Они могут быть другими… унаследовать

слабость своего отца. — Она увидела, как пальцы его побелели — с такой силой

вцепился он в перила, словно ее удар пришелся точно в цель. Через мгновение все

исчезло, она даже усомнилась, видела ли это на самом деле, и только какое-то

беспокойство не покидало ее. Был ли Роберт Кэмпбелл действительно слабым

человеком? И знал ли об этом Эдвард? Может, она, сама того не ведая, повела

себя непорядочно? Ударила его ниже пояса?

Насмешливый холодный голос вернул ее на землю.

— Ну, знаете ли, мисс Макдоналд, вы и мастер по части дешевых спектаклей.

Новозеландцев принято считать прямолинейными и беззастенчивыми, но вы всех за

пояс заткнете. Чего вы добиваетесь? Пытаетесь спровоцировать меня, чтобы я вас

отослал прочь?

— Вовсе нет. Откуда вы взяли? Я и сама могу уехать первым же катером, и вы меня

не остановите. Просто я не из тех, кто дает себя в обиду.

В этот момент Джеймс от всей души ударил в колокол.

В три уроки закончились. Детям не терпелось показать Фионе свои владения. Ее и

саму разбирало любопытство, но она сопротивлялась. Ей казалось, что, хотя детям

и надо было порезвиться на солнышке, ей было бы лучше подготовиться к

завтрашнему дню и подумать насчет ужина. Вечернюю трапезу здесь называли чаем, и к ней приступали в шесть. Фиона немного нервничала, чувствовала себя не в

своей тарелке и боялась, что другие это заметят.

Днем Труди накрыла к чаю в столовой и попросила Уильяма позвонить в колокол, чтобы позвать Эдварда. Тамати отправился к себе пить чай с Эмери.

Присоединившись ко всем, Эдвард сказал Фионе: — Я бы хотел, чтоб вы побольше бывали на воздухе с детьми, мисс Макдоналд.

Детям зимой нужно солнце. К тому же им не терпится показать вам наши

окрестности. Не важно, если чай будет попозже. Я же хочу показать вам все

опасные места, а их здесь много.

— Разве это обязательно? Стоит ли вам терять время? Дети мне все покажут.

Эдвард пристально посмотрел на нее:

— Благодарю за заботу, но предпочитаю лично убедиться, что вы все знаете. — Он

повернулся к детям: — Наденьте теплые брюки. У вас есть что-нибудь теплое, мисс

Макдоналд? Часть пути мы проделаем на тракторе, заодно покормим скотину.

Ребятишки умчались одеваться.

— Да, у меня есть спортивные брюки. Я их даже не доставала, опасаясь, что вы

приверженец традиции и не выносите женщин в брюках. Эдвард фыркнул: — Если я не потворствую безответственному поведению, вовсе не значит, что я

какой-то старорежимный цербер. Прошу хорошо запомнить это, мисс Макдоналд. Если

вы что-нибудь замечаете, то вы не можете не признать, что при детях я отношусь

к вам с должным почтением, будьте любезны относиться ко мне так же. Дети, конечно, рано или поздно заметят, что мы недолюбливаем друг друга, а им так

нужна счастливая, спокойная атмосфера.

— Хорошо, мистер Кэмпбелл. Правда, ваше мнение меня не трогает, но, как все

рыжие, я вспыльчива, так что, если вы заденете меня, когда не будет

посторонних, я, не сомневайтесь, отвечу вам тем же. — И она удалилась к себе, чтобы одеться для прогулки.

Не будь этого несносного человека за рулем трактора, она была бы просто

счастлива… Солнце ярко светило с безоблачного неба, если не считать гряды

облаков на северо-востоке над верхней частью озера; невысокие холмы волнистыми

рядами вздымались над сверкающей гладью; вдали искрились снежные вершины гор; насыпь дороги рассекала озеро, словно шрам… лошади по колено в болотистой

жиже, белые пятна тысяч овец, пасущихся по склонам холмов, и желтые пятна, утесника то здесь, то там; длинные лесозащитные полосы сосен, камедного дерева, лиственниц и тополей. Во время одной из стоянок на холме Эдвард сказал: — Отсюда пойдем пешком. Я хочу показать вам плотину. Туда летом и зимой детям

вход разрешен только со взрослыми.

Они двинулись по колее, тянущейся сквозь деревья, вокруг холма и вступили в

тенистый и прохладный лиственный лес. Солнце пробивалось сквозь голые ветки, золотистые пятна скользили по усыпанной иглами земле. Фионе это напомнило

канадскую лесную глушь. Они подошли к окаймленному тополями водоему. Он был

глубоким и сверху затянут ненадежным рыхловатым ледком. С берега над водой

нависал трамплин. Фиона поежилась. Более пугающее зрелище трудно было

вообразить.

— В жаркий денек, когда градусов под тридцать, здесь красота, да и в мороз

здесь словно в сказке.

Они обогнули лесную запруду и вышли на яркое солнце. Эдвард показал на синеющее

вдали горное каровое озеро.

— Мы купаемся там и загораем. Детям одним туда тоже ходить запрещено. А черные

пятна вон там — это резервуары для жидкости от овечьих паразитов. Я их залил

водой, потому что сейчас мы пользуемся спреями, и старая каменоломня —замечательное место для лазания по скалам, но только со мной. К лодкам никто не