Рубикон. Триумф и трагедия Римской республики

Однако непокорный Митридат сумел просочиться сквозь пальцы Лукулла. Человек, обладавший мощным инстинктом самосохранения, позволившим ему закалить организм так, что яды не действовали на него, не мог просто так признать свое поражение и сдаться. Так что, улизнув от всех пытавшихся поймать его римлян, он перешел через горы в соседнюю Армению, где сдался на милость ее могущественного царя Тиграна. Лукулл немедленно направил Аппия требовать выдачи Митридата. Это был первый официальный визит Рима в Армению, царство до этого редко оказывавшееся в поле зрения Республики, поскольку оно всегда находилось вдали от сферы влияния Рима и начало играть видную роль в регионе лишь недавно. Всего лишь за десять лет до описываемых событий Тигран сделался доминирующей силой на территории нынешнего Ирака и принял красноречивый титул «царя царей», сопровождаемый всей восточной дворцовой помпой. Выезжал он всегда в сопровождении четверых зависимых от него царей, которые пыхтели возле его коня, пытаясь не отстать. Когда он сидел, те же самые царьки караулили возле трона, готовые в качестве слуг исполнить прихоть своего господина. Безусловно, подобный вздор не мог произвести ни малейшего впечатления на Аппия. При встрече с Тиграном он обращался с царем царей так, как Клавдии всегда обращались со всеми — с надменным пренебрежением. Тигран, не привыкший терпеть чье-либо высокомерие, а тем более проявленное иноземцем каких-нибудь двадцати лет отроду, пришел в ярость. Он отказался выдать Митридата римлянам. Дипломатический скандал еще более усилился, когда Аппий, вопреки всем международным правилам хорошего тона, задрал нос при виде предложенных ему Тиграном даров и наглым образом принял всего одну чашу.

Таким образом, Лукулл без какого-либо официального одобрения оказался в состоянии войны с государством, о котором в Риме даже слышали лишь немногие. И хотя надвигалась зима, Лукулл отреагировал с присущей ему решительностью. Переправившись через Евфрат, он двинулся на восток. Целью похода являлся Тигранокерт, город, не только с любовью выстроенный армянским царем на голом месте, но и удостоенный его царственного имени. Узнав, что его образцовая столица осаждена, Тигран бросился спасать ее. Именно на это и рассчитывал Лукулл, невзирая на то, что он находился от родного города дальше, чем любой полководец в истории Республики, и что легионы его, как обычно, существенно уступали в численности врагам. Сам Тигран, увидев, сколь прискорбно малое воинство противостояло его рати, изволил пошутить, сказав, что римлян «слишком много для посольства и слишком мало для войска». Царская острота вызвала полный восторг среди прихлебателей, однако улыбка скоро исчезла с лица Тиграна. Одержав одну из наиболее ошеломительных побед в истории Республики, Лукулл не только уничтожил войско армянского царя, но и взял приступом Тигранокерт и в буквальном смысле «раскатал» город по камушку. С привычной для них жестокостью римляне ограбили город дочиста, Лукулл взял себе царские сокровища, его люди все остальное. Потом город сравняли с землей. У Тиграна, ставшего беженцем в собственной стране, не было сил помешать римлянам. От величественных памятников и дворцов, которые царь царей так недавно воздвиг ради собственной славы, не осталось и целого кирпича.

Впрочем, разрушения оказались не столь уж и тотальными, а вот доход — значительным. Согласно общепринятым правилам войны Лукулл имел полное право продать в рабство всех захваченных им людей. Он отпустил их на свободу. Большую часть их под конвоем доставили в Тигранокерт, и, отправляя их по домам, Лукулл имел целью породить сепаратистские устремления в царстве Тиграна. Его политика в равной мере сочетала в себе проницательность и человечность. Ни один из римлян никогда не оспаривал обязанность побежденного оплатить привилегию быть завоеванным, однако Лукулл сочетал грабеж с пониманием того, что noblesse oblige («положение обязывает»). Он, безусловно, не считал себя агентом работорговцев или публиканов, к этим разновидностям человеческой породы он мог испытывать только аристократическое пренебрежение. Еще до выступления в поход против Тиграна он предпринял меры против столь надолго затянувшегося обескровливания Азии. Величина взимавшегося процента была уменьшена. Наиболее скандальные злоупотребления ростовщиков объявили преступными. Были установлены строгие правила. И в результате за какие-то четыре года было покончено с долгами, отягощавшими греческие города Азии.