Рубин Великого Ламы

Все это время глаза ювелира оставались прикованными к рубину. Не успев окончить фразы, он вновь погрузился в изучение камня. Минут через пять он положил окуляр на стол и вернул камень его законному владельцу, а сам, заложив руки в карманы, встал напротив молодого француза с таким видом, точно изо всех пытался устоять против желания возобновить расспросы.

– Милостивый государь, – наконец, заговорил он, делая ударение на каждом слоге, – этот рубин самый большой из всех существующих на свете. Вы меня хорошо понимаете? Даже среди сокровищ персидского шаха, который владеет прекраснейшими камнями, – даже у него нет камня величиной хотя бы с половину этого. Это единственный в своем роде камень, я утверждаю это и не возьму назад своих слов! А вы спокойно прогуливаетесь с таким королевским сокровищем в кармане! Простите меня за назойливость, но это весьма неосторожно!

– Что же делать? – возразил молодой человек с легким пожатием плеч.

– Ну… например… поместить его в Английский банк… я вас уверяю, что на оформление бумаг уйдет не более двадцати минут… Мысль, что вы ходите по улицам Лондона с этим сокровищем, так близко от воров, – эта мысль не даст мне уснуть. Это в высшей степени неблагоразумно. Позвольте мне, старому человеку, по-отечески предупредить вас об этом.

– В Английский банк? Но я там никого не знаю. Может быть, вы согласитесь взять камень на сохранение?

– Я весь к вашим услугам! Это чудесный рубин. Но неужели вы хотите… сбыть его с рук? – почти со страхом спросил мистер Купер, лицо которого в ожидании ответа молодого человека покрывалось пятнами всех цветов радуги.

Прежде чем ответить, француз взял необыкновенный камень и подержал его некоторое время в руках, потом, подняв до уровня глаз, посмотрел сквозь него на свет. Камень сверкал точно пламя.

– Жаль расстаться с ним, не правда ли? – вздохнул он с грустной улыбкой. – Но я не шах персидский, не принц индийский, не прекрасная женщина… Да! Я его продам… если получу соответствующую цену…

При этих словах волнение мистера Купера достигло, кажется, наивысшей степени. Он вынул из кармана батистовый платок и отер лоб. Действительно, несмотря на свежесть утра, вся недавно выбритая физиономия честного торговца покрылась потом.

– В таком случае, если вы так желаете, – проговорил он дрожащим голосом, – мы попробуем дать ход этому делу.

Жадно схватив камень, он опять принялся его рассматривать: то приближая, то удаляя от глаз, он заставлял свет играть в его очертаниях, щупал его и с любовью и нежностью глядел на него. Ни один любитель картин, обнаружив где-нибудь за прилавком торговца старинными вещами подлинную картину Рембрандта или Тициана, скрытую под массой запыленных поделок, не почувствовал бы радости более сильной.

– Значит, вы хотите доверить мне ваш камень? – сказал он с трепетом.

– Да, я его вам доверяю!

– Благодарю вас! – воскликнул ювелир, пытаясь побороть волнение, которое начинало сжимать ему горло; за свою жизнь он видел множество красивых камней, но никогда не встречался с таким чудом.

Мистер Купер попробовал пошутить.

– Что особенно интересно в этом деле, – заговорил он с нервным смешком, – так это то, что нельзя даже заподозрить вас в похищении. Ах, такой камень легко было бы узнать… Никто во всем мире не обладал таким колоссом! Насколько я знаю, ни в одной коллекции не упоминается о такой величине. Как я уже говорил, это царь среди рубинов!

– Ну, хорошо, сударь! Будете теперь царским ювелиром! – сказал Оливье Дерош, оставляя ему камень.

Купер, тщательно взвесив камень на своих точных весах, положил рубин в железную шкатулку.

Затем ювелир взял перо и четким почерком написал несколько строк на бумаге со штемпелем торгового дома. Внимательно просмотрев бумагу, он подал ее молодому человеку, который прочитал вполголоса:

– «Я получил на сохранение от мистера Оливье Дероша необработанный рубин весом в 930 карат, самый большой из всех, какие мне известны, для того, чтобы временно положить его в Английский банк. Также мне предложено найти покупателя. Подпись: Купер и К^о». Чудесно, многоуважаемый! – сказал молодой человек, складывая бумагу, чтобы спрятать ее в портфель. – Надеюсь, что обладание этим камнем не потревожит ваш сон… Если вам понадобится сообщить мне что-нибудь, вы найдете меня, как я уже вам говорил, в гостинице «Пелхэм». – И молодой француз удалился, оставив почтенного ювелира наедине с рубином.

Мистер Купер заперся на ключ в своей лаборатории и не выходил оттуда все послеобеденное время. Он вертел в руках камень, ощупывал его, бил, перекладывал на разные весы, взвешивая со всевозможной точностью, – словом, предавался лихорадочному восторгу ценителя редкостей. Для мистера Купера это было не просто коммерческой операцией, которая могла принести ему известность, – нет, он испытывал наслаждение художника. Один вид этого замечательного камня заставлял сердце ювелира биться с тревожной быстротой.