Рукопись Бэрсара

Мы с Перри сразу за бластеры ‑ те, что от горилл остались. Корабельные излучатели ‑ штука неслабая, да местность ни к черту. Полным‑полно мертвых зон, а этих идиотов только подпусти к кораблю.

Джек тоже к нам, а Пол говорит:

‑ А второй излучатель? Кто‑то должен остаться.

‑ А Джо? ‑ спрашиваю.

‑ Пойдет к генераторам. Если они доберутся до корабля, мы взлетим.

Опять нечего возразить. Груз‑то при нас, а яд при нем. Если взорвут... Да и какой из Джо вояка?

Никогда не забуду, как Пол на меня поглядел. Он меня остаться просил, в первый раз не я его ‑ он меня. Только тут уже ничего нельзя было переиграть. Перри не остановишь, а я его одного не отпущу.

Что вам сказать про этот бой? Если сами дрались ‑ и так ясно, а если нет ‑ говорить ни к чему. Только одна была светлая минутка: когда бежали мы с Перри от корабля, а навстречу, из лесу, Он. Джек. Не подбежал налетел; рот до ушей, обнял меня, Перри, и кинулись мы в разные стороны каждый в свое укрытие.

Начал Пол. Нащупал локатором вездеход прямо в лесу и дал по нему излучателем. Бахнуло, дым полез сквозь деревья. А эти подонки не струсили! Что‑что, а трусами они не были. Только дураками. Вездеходы против корабельной брони, лучеметы ‑ против излучателя, а они еще что‑то пытались. Пол успел поджечь коробок пять, пока до них наконец дошло, что делать.

И настала наша очередь. Там было два таких паршивых холма, и лощинка между ними выводила прямо к кораблю. Мы хорошо сели: ребята на флангах, а я просто на макушке, в корявых зарослях. Чтобы нас обойти, им пришлось бы выйти из мертвой зоны, а там бы их уже Пол достал.

И мы встретили их, Генри! Перри с первой очереди снял двоих, а еще трое кинулись в кусты ‑ как раз под луч к Корну.

Нет, Генри, мы их не жалели ‑ как и они не пожалели бы нас. И дрались мы не за эту планету, не за свою жизнь ‑ за право не стыдиться того, что мы люди.

Я долго не стрелял ‑ все выжидал свою минуту. Ребята прижали их с флангов, и они в лощину ‑ прямо мне на мушку, но я мог бить только наверняка. Проклятые заросли были совсем сухие ‑ как раз на один выстрел. Так и получилось: сначала я крепко накрыл их в лощине, а потом кусты загорелись, и мне пришлось улепетывать под крылышко к Джеку.

Мы стреляли, меняли позицию, опять стреляли, иногда Пол для острастки давал излучателем поверх наших голов, и времени словно совсем не было одна проклятая, пропахшая дымом бесконечная минута.

Холмы уже были в огне, и у нас не осталось места для маневра. Только длинная россыпь валунов, где мы хоть вкось простреливали эту лощину. Бой уравнивался; они залегли, попрятались в выбоинах, и дым скрывал их не хуже, чем нас. Я понимал, да и ребята тоже ‑ теперь недолго. Нас зажимали все туже, и когда накроют...

Я подобрался к Джеку. Ободрить? Попрощаться? Не знаю. Просто была передышка, и я к нему подполз.

Он повернул закопченное лицо ‑ все мы были, как трубочисты, улыбнулся... растерянно? Нет, не так. Странная была улыбка: радостная и испуганная.

‑ Ты чего?

Он глянул, словно не сразу узнал, схватил за руку.

‑ Вспомнил! Это я! Я, понимаете?

‑ Что ты? ‑ я даже разозлился, до того у меня все вылетело из головы. ‑ Спятил?

‑ Алек? ‑ он держал меня за руку, и в глазах у него было что‑то такое...

‑ Вы сможете? Я знаю, что делать! Это надо вдвоем... я и он, понимаете?

‑ Что? ‑ опять тупо спросил я.

‑ Алек, вы продержитесь? Полчасика... клянусь!

Я кивнул ‑ все так же тупо. Ни черта я не понял, только внутри что‑то шевельнулось. Или нет? Не помню. Последние минуточки утекали, я уже чуял это нутром. А бой еще шел, опять что‑то завозилось в дыму, и я схватился за бластер.

Когда я сумел оглянуться, Джек исчез. А бой разгорался, кончилась моя передышка, и я уже не мог глянуть, как он там, дополз до "Каролины" или нет. Сжималось кольцо, затягивало нас все туже, и если я о ком и думал так только о Перри.

Он выбрал хорошую ямку ‑ это он умел, но я видел, что к нему уже пристрелялись. Ему давно было пора менять место, но он, похоже, вошел в азарт и обо всем забыл. Я хотел было пробиться, но между нами торчал голый гребень, я бы на нем смотрелся, как муха на тарелке.

Почему я не плюнул и не рискнул? До сих пор себе простить не могу. Нет, не от трусости. Слишком это крепко сидело во мне: нельзя умирать без толку. Это как дезертирство: сдохнуть и не сделать того, что должен. Я не пошел. Крикнул Перри, чтоб он менял позицию, но он то ли не услыхал, то ли не захотел услышать.

Да нет, конечно, просто не захотел. Отводил душу. Что ему была эта Земля и это человечество? Он расплачивался за Салинар, за горечь нашего поражения, за загубленную надежду своей нищей планеты начать все сначала в новом, еще не испоганенном мире. Он тоже знал, как мало нам осталось, и не хотел даже на один выстрел обокрасть свой последний час.

И его накрыли. Я видел, как он взметнулся живым факелом и рухнул на камни. И я видел, как его добили.

И я не побежал к нему. Я только переполз в другую щель и перевел затвор на одиночные выстрелы.