В то же время надо понимать, что излишние подробности и объяснения происходящего могут навредить тексту. Убить интригу, атмосферу, какую-то загадку. Тут опять же всё зависит от автора. Только он решает, как писать своё произведение. Нужны ему объяснения или нет. Но в отрыве от произведения никаких лишних подробностей быть не должно. В этом плане мне очень нравится Эрнест Хемингуэй. Я встречал огромные эссе на тему скрытых смыслов в его романе «Старик и море». Но на все вопросы сам писатель отвечал: «Старик – это просто старик, море – это просто море, рыба – это просто рыба». Или как-то так, но смысл такой. Я думаю, что Хэм все же лукавил, но это его право. Он предоставил читателю самому разбираться, что там и как. Есть гениальный рассказ Джерома Сэлинджера «Хорошо ловится рыбка-бананка». О скрытых смыслах этого рассказа я встречал десяток разных мнений – от военного синдрома до неразделённой любви и буддистской философии. Вообще Сэлинджер – мастер глубокой прозы. Трактовать его произведения можно сколько угодно по-разному, и каждая из версий будет правильной. «Дорогой Эсме с любовью и всякой мерзостью», «Тедди», «Выше стропила, плотники», роман «Над пропастью во ржи».
Я считаю, что в том и есть прелесть искусства: каждый может трактовать его по-своему. Кто-то видит просто чёрный квадрат, кто-то величайшую шутку в истории живописи, кто-то космическую бездну.
Хорошее произведение говорит с читателем само за себя, даже в отрыве от автора. Мне всегда не нравилось, когда в школе на уроках литературы учитель спрашивал: «Как ты думаешь, что автор хотел нам сказать?» Да я понятия не имею, что автор хотел сказать. Я отвечаю только за то, что вижу в произведении сам.
В то же время думаю, что автор всё-таки должен давать читателю какие-то крючки для того, чтобы тот зацепился за понимание произведения. Намёки, незначительные на первый взгляд детали, которые потом складываются в цельную картину. Многозначительность и символизм только ради многозначительности и символизма – это тоже дурной тон.