Руководители Костромской губернии и области 1778-2009 гг.

По поручению губернатора городским гласным врачом И. С. Ивановым была подготовлена специальная записка о «местностях, где скапливаемая вода, при отсутствии надлежащего стока, причиняет зло имуществу и здоровью городских обывателей». Для изучения вопроса была создана комиссия, которая определила объем и смету предстоявших работ, ее доклад был утвержден и принят к исполнению. Через год И. С. Иванов представил труд чрезвычайной важности — «Опыт санитарного обследования Костромы», вызвавший особую благодарность гласных как фактически первое начинание в этом важном деле. Собранные сведения за шесть лет позволили автору выявить картину заболеваемости и причин смертности в городе. В заключение подчеркивалось, что «устройство санитарного бюро, как это предложено… губернатором, при городской управе, даст существенную пользу городу и будет стоить дешевле устройства больниц, приносящих фиктивную пользу… спасет не одну жизнь от ранней смерти…».

Экономическая жизнь Костромской губернии конца 70-х — начала 80-х годов XIX столетия во многом определялась противоречивыми результатами двух десятилетий осуществления Крестьянской реформы, которая к этому времени практически исчерпала свой положительный заряд. К моменту принятия закона об обязательном выкупе (1881) в целом по Костромской губернии перешли на выкуп 69,3 % временнообязанных крестьян (197 707 человек). Остальные 30 % — накануне первой русской революции.

По мнению губернатора, «скудость урожая, безвыгодность промыслов, упадок цен на лен, сокращение рабочих на фабриках, пожары, градобития, эпизоотии и т. д.» являются причиной «недобора выкупных платежей, податей и повинностей», которых «осталось в недоимке за 1883 г. — 182 628 руб.». В связи с этим Н. Е. Андреевский считал необходимым особо оговорить принятые им меры в вопросе о поступлении сборов в казну. «Получая по установленному порядку от уездных исправников и казначейств через каждые две недели ведомости о положении окладных сборов, я, — подчеркивал губернатор, — в случае неудовлетворительного поступления сборов, соображаясь со степенью хлебных урожаев, развитием народной промышленности… понуждал и настаивал на принятие полицией указанных в законе мер… не прибегая, конечно, к таким крайним понудительным мерам, которые могли бы привести к расстройству и ослаблению крестьянских хозяйств… Волостному и сельским начальникам, отличающимся особым усердием по взысканию окладных сборов, в видах поощрения их деятельности на будущее время и для возбуждения соревнования к этому делу, объявлял благодарность».

Крестьянский надел, обложенный выкупными платежами сверх его доходности, ставил крестьянское хозяйство в труднейшее экономическое положение, вынуждая значительную часть крестьян обратиться к отходни- ческой деятельности. О резком увеличении отхода на заработки свидетельствуют цифры выданных по губернии паспортов и билетов: в 1857 году — 96,2 тысяч, в 1880-м — уже 162,7 тысяч Свыше 80 % всех отходников составляли временнообязанные крестьяне, причем основной их прирост происходил за счет тех уездов, в которых они накануне отмены крепостного права получали в большинстве своем основные средства к жизни от земледелия (Нерехтский, Костромской, Юрьевецкий, Буйский, Макарьевский и Ветлужский). В результате обострилась продовольственная проблема, и если до реформы хлеб на питание приобретала только третья часть крестьян, то к 1881 году — две трети.

Еще одним из последствий реформы было развитие в губернии, прежде всего в Нерехтском, Костромском, Юрьевецком, Кинешемском, Макарьевском уездах, льноводства, как в крестьянских хозяйствах, так и в помещичьих, поскольку оно приносило некоторую прибыль. Из этих уездов ежегодно на ближайшие льнопрядильные фабрики и за границу поступало свыше 300 тысяч пудов льноволокна и несколько десятков тысяч пудов льняного семени. В Костроме три года подряд (1878–1880) Московское общество сельского хозяйства устраивало выставки льна. В специальном докладе на заседании общества 17 января 1880 года подчеркивалась очевидная целесообразность проведения выставок, прежде всего, в силу влияния на улучшение технологии выделки льна. «По отзывам костромских фабрикантов», отмечалось в докладе, наблюдается «лучшая, окончательная отделка» продаваемого льна. Не случайно, говорилось там же, «если до выставок Костромской лен считали хуже Ярославского, и он не был знаком в Петербурге, последние же годы он превзошел своих соседей и отправляется в большом количестве в Петербург».

Однако в целом урожаи льна были невелики. «В местном льноводстве, — констатировал губернатор, — если не замечается сокращения, то во всяком случае, истощенная льняными посевами почва не в состоянии давать прежних урожаев, вследствие чего доходы крестьян от льноводства уменьшаются».

На втором месте в губернии стояла обработка дерева, на третьем — пищевкусовые предприятия. Вызванные к жизни потребностями текстильных фабрик, металлообрабатывающие предприятия не смогли с той же скоростью развернуть механизацию процессов и переживали упадок.