Русь: от язычества к православной государственности

Примечательно, что княжеская власть вырастала и из демократических традиций общины и долгое время находилась в союзе с самым демократическим органом управления – народным вече. Верховная власть у славян на этапе разложения племенного строя гармонично сочетала вечевое (демократическое) и княжеское (прообраз монархического правления) начала.

Восточные славяне видели в князе «живого» бога, повиновение которому – веление языческой веры, ибо приобретение княжеского статуса было связано с милостью и особым расположением к ним богов[174]

. Причем «богоизбранность» могла проявляться по-разному: в удаче на войне, в победе в ритуальных поединках, в успешности проводимых языческих обрядов плодородия и просто в удивительных качествах личности. Невольно возникает ассоциация с установкой православной церкви, что повиновение великому князю, а впоследствии царю – долг и обязанность каждого православного человека. История не уходит бесследно, но перевоплощается в новые явления исторического бытия.

Такой авторитетный историк, как А.И. Неусыхин (1898–1969), допускал существование дофеодальных, общинных протогосударств. Прообразы государственности представляли собой органичное единство власти веча и зависимой от него власти лидеров, будущих князей, без которых вече не мыслило нормальную жизнедеятельность общины. К тому же выстраивалась иерархия соподчиненных общин во главе с общиной волостного центра, возвышавшейся над входящими в волость общинами[175]. Постепенно выстраивалась иерархия общинных властей и в нее вписывалась власть князей. Социально-политическая организация древних славянских сообществ усложнялась. Постепенно фигура князя в рамках вечевого строя стала играть все более ведущую роль.

Итак, княжеская власть естественно и органично вырастала из власти главы рода и именно вследствие сакрального статуса родовладыки, а затем князей, язычники не мыслили без них жизни. Родовладыки, а позднее князья по представлениям язычников обладали волшебной, сверхъестественной силой как на поле боя, так и в обеспечении с помощью языческих ритуалов высоких урожаев или предотвращения угроз стихийных бедствий.

В мировосприятии язычников княжеская власть была составной частью иерархии богов. Как мир не мыслим без них, так и общество немыслимо без главы, правителя, который на земле выступает посредником между богами и народом. Князь становился частью общей картины представлений язычников о мироздании и мироустройстве.

Таким образом, «носителем верховной власти в восточнославянской среде VI–X вв. являлось прочное единство князя (княгинь), воспринимавшихся как сакральные фигуры, и веча. Вместе с тем у восточных славян на уровне племенных союзов нередко складывались вечевые прогосударства, строившиеся еще на доклассовой основе.

Князь изначально был главой рода, а затем главой общины – и его власть в глазах подвластных ему людей была освящена языческими богами. Это естественно, ибо для язычника божественное начало присутствовало во всем: в земле, водах, лесах, озерах. Взаимоотношения между людьми тоже освящались языческими традициями, ритуалами и верованиями. Проводником божественных сил был князь. В князе воплощалось единство миров – горнего и земного. Разделение на светскую и духовную власть произойдет гораздо позже.

Умершие или убитые князья, как считали язычники, продолжают помогать своей стране, откликаются на просьбы живых родичей. Складывался культ умерших князей, что лишний раз свидетельствует о сакральности княжеской власти в представлениях язычников. Эта традиция продолжилась в православии, где выдающиеся князья причислялись к лику святых. Им молятся, их почитают, приходят к их иконам с различными нуждами.

Народ не только почитал своих князей, но и предъявлял к ним высокие и достаточно жесткие требования, как к воинам и полководцам. Князья были обязаны лично участвовать в битвах и в определенных обстоятельствах идти на самопожертвование. Эта традиция сохранялась на протяжении всего Средневековья. Вспомним, что князь Дмитрий Донской (1350–1389) в 1380 г. на Куликовом поле в латах простого дружинника сражался в первых рядах русских воинов в эпохальной битве с ордынцами хана Мамая. Восточнославянский князь во второй половине I тысячелетия н. э. олицетворялся с солнцем. Наиболее известный пример – эпический князь Владимир Красное Солнышко (ок. 960—1015).

Выше уже говорилось о том, что в древнеславянском обществе было своеобразное «двоевластие». Власть традиционного славянского вече сочеталась с властью князя и его дружины. Современные историки пишут о «двух центрах власти» – родоплеменной знати, обосновавшейся в центре племенного союза, и военного предводителя – князя, опиравшегося на дружину[176]. Дружина была принципиально новым для родоплеменного общества явлением. Это был своеобразный «мужской союз», связанный клятвой верности своему князю и друг другу.