Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

С Евфросинией Галицкой следует связывать также создание Галицко-Волынского Евангелия апракос начала XIII в., хранящегося ныне в Государственной Третьяковской галерее в Москве. Высокохудожественные иллюстрации и орнаменты, украшающие эту рукопись, считаются сейчас одними из самых значительных памятников древнерусской книжной миниатюры.

Общестилистический анализ художественной отделки рукописи обнаруживает ее сходство с произведениями византийской живописи позднекомниновской эпохи, а также образцами книжной миниатюры позднероманского стиля, происходящими из земель Южной Германии и, в частности, Швабии. Месяцеслов Галицко-Волынского Евангелия содержит даты церковных праздников и памяти святых, которые лично почитались Евфросинией Галицкой.

Влиянием великой княгини Евфросинии следует объяснять появление у галицко-волынских князей необычных и вовсе уникальных среди Рюриковичей княжеских крестильных имен. Это прежде всего имя князя Даниила, которое впоследствии повторяется в именослове московских князей. Возникновение такого имени в княжеской среде обусловлено распространением культа св. Даниила Столпника и подъемом интереса к внешним атрибутам столпничества, что сказалось в сфрагистике, а также многочисленных памятниках архитектуры Галицко-Волынской Руси XIII — первой половины XIV вв. Благодаря семейным связям галицко-волынских князей с владимиро-суздальскими, этот культ распространился в Северо-Восточной Руси и впоследствии в Москве.

Именно происхождением Евфросинии Галицкой, являвшейся дочерью василевса Исаака II, объясняется несколько неожиданный на Руси подъем интереса к столпничеству в княжеской среде. По свидетельству Никиты Хониата, император Исаак проявлял особое покровительство и горячую симпатию в отношении столпников и отшельников, поражая тем своих современников, ведь со времен иконоборчества столпники утратили прежнее влияние на императоров и это движение постепенно клонилось к упадку.

Византийская агиографическая традиция о свв. Данииле Столпнике и Льве Великом Царе объясняет связь имен Даниила и Льва среди потомков Романа Мстиславича и Ефросинии. Даниил Столпник был духовным отцом и главным советчиком императора Льва I. Видимо, это обстоятельство и отразилось в паре имен галицко-волынских князей: отца и сына — Даниила Романовича и Льва Даниловича.

С культом Истинного Креста Господня связано возникновение имени князя Ираклия Даниловича. Хотя византийский император Ираклий I, вернувший главную святыню всех христиан, Голгофский Крест, из персидского плена, так и не был канонизирован церковью, память о нем широко почиталась как на христианском Востоке, так и на Западе. Особый подъем интереса к Ираклию отмечается в странах Европы во время крестовых походов, когда его имя стало символом освобождения и обороны Святой Земли, что нашло отражение в многочисленных произведениях средневековой литературы и искусства, а также в именослове латинских патриархов Иерусалима.

Возможно, в имени Ираклия Даниловича сказалось влияние личных отношений его отца с венгерским королем Андреем II, который с малых лет опекал Даниила Романовича и одно время даже считал его своим наследником. Венгерский король, как известно, был одним из вождей Пятого Крестового похода, лично принимал участие в боевых действиях в Палестине, претендовал на престол Латинской империи и всю жизнь оставался искренним рыцарем Христа, как и прославленный византийский император Ираклий.

Наряду с не типичными для Рюриковичей «византийскими» именами галицко-волынских князей культурно-политическое наследие Романа Мстиславича проявляется также в усвоении некоторых атрибутов и символов императорской власти, что в целом не было свойственно правителям домонгольской Руси.

Это прежде всего использование образа двуглавого византийского орла, известного по описаниям памятников монументальной скульптуры и сведениям о территориальных символах Галицко-Волынской Руси. Принадлежность двуглавого орла к местной геральдике Галиции и Волыни в XV–XVI вв. подтверждается многочисленными сообщениями немецких и польских письменных источников, а также данными сфрагистики.

Начиная с XII в. изображения двуглавого орла становятся неотъемлемыми атрибутами власти и занимают важное место в одежде и убранстве сановников высших рангов Византийской империи. Своими цветами и силуэтами орлы в изображениях и описаниях гербов Червонной Руси и Перемышльской земли XV–XVI вв. весьма близки или почти повторяют подобные византийские изображения палеологовского времени.

В XIII–XIV вв. византийские символы высшей власти заимствовались правителями балканских государств. Этому способствовала практика пожалования придворных титулов императорами своим новым родственникам из соседних стран, вступавшим в брак с византийскими царевнами. Новые имперские титулы и соответствующие инсигнии балканских правителей нашли отражение в многочисленных памятниках изобразительного искусства. Браки с византийскими принцессами сказывались также на положении в имперской табели о рангах и придворных титулах русских князей.