Русская Америка. Слава и боль русской истории

В 1783 году образовалась Монреальская Северо-Западная компания мехов («North-West Fur Company of Montreal»). Старая и новая компании вступили в жестокое соперничество, доходившее до вооружённых столкновений. В итоге в 1821 году они объединились под общим названием «Компания Гудзонова залива» [ «Hudson`s Bay Company» (НВС)]. Английский парламент закрепил за объединённой компанией монопольное положение на Северо-Западе на 21 год, и в 1838 году привилегия была продлена ещё на 21 год, окончательно закончившись лишь в 1859 году.

Надо ли пояснять, что с самого момента возникновения РАК Гудзоновская компания рассматривала её как не просто конкурента, но как злейшего, первейшего врага, хотя с РАК и взаимодействовала. Причём «Гудзон-байская» компания была ведь не только коммерческим, но и геополитическим предприятием с огромным опытом интриг, каверз, провокаций и подрывных действий.

На эту тему можно говорить долго, но сказанного, думаю, достаточно для того, чтобы задаться резонным вопросом — откуда крупному «гудзоновцу» через столько лет после событий было известно о смерти Резанова, давно затерявшейся в глубинах Сибири? Более того, утверждается, что Симпсон сообщил Кончите точные

подробности о смерти Резанова. Конечно, «гудзоновцы» отслеживали события в РАК тщательно, но — не до такой же степени! Да и лет прошло со смерти Резанова немало — тридцать пять.

Другое дело, если в тайных анналах Гудзоновской компании хранилась история устранения такой важнейшей фигуры, как Резанов (а возможно, ещё и история устранения Шелихова). Если это было так, то Симпсон, как крупный потомственный «гудзоновец», не мог обо всём этом не знать. А физическое устранение опасного конкурента вполне укладывается в стиль «гудзоновцев». Если уж они шли на прямую войну с англосаксонской компанией, то церемониться с РАК и её руководителями «верхи» Гудзоновской компании и подавно не стали бы…

Симпсон находился на Тихом океане по делам — в дневнике известного в истории Русской Америки своей экспедицией лейтенанта Загоскина в записи за 15 декабря 1842 года сообщается о том, что в 1841 году «сир Джордж Симсон» предпринимал «обзор его всех английских

(канадских. — С.К.) Гудзоновских факторий» и что ему в том сопутствовал «в качестве агента Российско-американской компании г-н Фрейман

». Но мог ли Фрейман знать что-то определённое о гибели Резанова — через столько лет? Он вряд ли вообще о Резанове что-либо слышал и знал. Нет, Фрейман информатором Симпсона о судьбе Резанова быть явно не мог, как не могли сыграть эту роль и другие сотрудники РАК, имевшие деловые контакты с HBC. Не очень верится, что Симпсон был и на могиле Резанова — ну кто и что ему был Резанов?

В своей статье «Завещание Н.П. Резанова», опубликованной в № 2 журнала «Вопросы истории» за 1994 год, академик Болховитинов утверждает, что Резанов якобы предчувствовал свою возможную смерть, поскольку накануне отъезда из Ново-Архангельска оставил Баранову «секретное предписание» «для того, чтоб на смертный обоих нас с вами случай видели преемники наши, что было о благоустройстве помышляемо…».

Однако здесь-то как раз всё ясно: Резанову предстояло опасное путешествие, да и у Баранова его «ситкинский» путь в неведомое розами устлан не был. Поэтому Резанов — не собираясь ложиться и помирать, но — на всякий случай — кое-какие свои соображения для Баранова записал.

Он предлагал поощрять законтрактованных лиц на постоянное жительство в новых русских землях с передачей им земли в «вечное и потомственное владение». Русскую Америку он намечал обезопасить военным гарнизоном, чего не сделал ни один из трёх позднее владевших Русской Америкой российских монархов — первый небольшой воинский российский контингент появился в Америке лишь в 1850-е годы во время Крымской войны. Для защиты колоний Резанов «на первый раз» предполагал прислать «57 пушек и 4 мортиры с приличным числом военных снарядов». А обеспечение колоний хлебом и продовольствием связывал с «водворением» русских «на берегах Нового Альбиона», то есть в Калифорнии.

Все эти планы были для Англии более чем нежелательны, как, впрочем, и для Соединённых Штатов.

Считается, что Николай Петрович в Якутске провалился под лёд (это в феврале-то?), заболел воспалением лёгких, но вместо лечения помчался дальше, в дороге упал с лошади (это по сибирским-то снегам да на лошади?), сильно ударился головой, и вот, добравшись до Красноярска, окончательно слёг и скончался.

Баранов — конечно, с чужих слов, писал, что Резанов благополучно добрался в сентябре 1806 года до Охотска, затем его застали в пути морозы, но он поехал почему-то не в санях, а верхом, жестоко изнурял себя и простудился. Его довезли до Якутска и 10 дней «лечили доктором», а потом он доехал до Иркутска, а в Красноярске окончательно слёг, чтобы уже не встать.